Наконец впереди показался административный блок Торсарбора. Когда мы подъехали к комплексу зданий, перед нашей машиной разбежалась стая кур, в панике хлопая крыльями. Послышался глухой стук – мы все же задели пару кур, оставив позади их изломанные трупики.
Террини остановил транспортер. Машинный дух с недовольным хрипом умолк, и пыль за машиной стала оседать. Перед нами была часовня, посвященная Богу-Императору. Она представляла собой открытое здание с красными колоннами и красной черепичной крышей. Сквозь множество молитвенных свитков, прибитых к карнизам, я увидел свечи, горевшие под золотым черепом, на котором повисли сталактиты из расплавленного и снова застывшего воска. Перед черепом стояла огромная медная курильница с грудой серого пепла, в который была воткнута высокая красная свеча. От нее поднималась струйка синего дыма.
Я огляделся. Ряды высохших стеблей зерновых, словно сдавливавшие это место со всех сторон, придавали ему особо гнетущую атмосферу заброшенности и безысходности.
Террини открыл дверь кабины.
- Пошли, - сказал он. – Давай скорее закончим здесь.
Звук захлопнувшихся дверей привлек внимание местных обитателей, вышедших из тени одного из амбаров. Выглядели они невзрачно – некоторые были босиком, иные в плохо подходивших им старых ботинках военного образца или в самодельных сандалиях, их одежда, выгоревшая на солнце, была рваной и заштопанной. Но на их бритых головах были заметны следы самых крайних форм умерщвления плоти, которые я когда-либо видел. Выбритая кожа была усеяна струпьями и шрамами – некоторые уже побледнели, иные были еще так свежи, что раны еще сочились сукровицей, или были покрыты коркой запекшейся крови.
Они безмолвно смотрели на нас.
Потом я запретил такие крайние формы имперского культа, но в то время они были обычным делом на планете. Прямо на моих глазах один из фанатиков нанес себе рану и начал истекать кровью.
- Кто здесь бухгалтер? – спросил Террини.
- Капо, - ответил один из них.
- Где он?
Еще один, разрезавший свои губы до самых десен, указал на камнебетонный бункер с высокими стенами и темными бойницами.
Остальную часть пути к административному блоку мы прошли в тишине, если не считать хруста камешков под нашими ногами.
Ворота были открыты. На них была краской нанесена аквила, сильно поцарапанная и испещренная пятнами ржавчины. С обеих половин ворот свисали во множестве молитвенные свитки. Слова на них поблекли от яркого солнца.
«
«
«
За воротами административного блока оказался широкий камнебетонный атриум с несколькими дверьми. Воздух внутри был прохладный и пахнул пылью. Все двери были закрыты.
- Бухгалтер? – позвал Террини, эхо его голоса отразилось от каменных стен.
Спустя довольно долгую паузу, отозвался чей-то голос: