— Таргариен!
Сощурив зелёные глазищи, Даша пошла на Дольского, тот попятился с умоляющим видом.
— Дед, — прошипела она тихо, но отчаянно — Ну, когда ты уже выучишь! Таргариен!
— Дашулик, — оглядываясь, тихо заговорил Дольский. — Ты ж понимаешь, мы без него, как без рук. Без Маргаринена этого… пожалей ты деда.
— Иван Степанович! — возле Дольского возникла величественного вида стройная дама в строгом белом воротничке. — Не волнуйтесь, идите к себе, мы тут справимся.
И, делая Даше страшные глаза, увела под ручку расстроенного директора.
Даша вздохнула, откинула назад тёмные буйные волосы, встала посреди зала, припала к телефону. Молчит телефон. Досадливо сделала два шага в сторону, потом два шага в другую сторону, потом к окнам — и тут её прекрасное лицо, наконец, разгладилось.
— Тарго! — гаркнула она так, что из кустов под окном порхнула в ужасе серенькая птичка. — Чеши быстрей! Опять, блин, монитор сдох! В двенадцать заезд, завтра открытие, дед инфаркт схлопочет. Бегом дуй, я в галерее на втором!
И вышла из зала уверенной походкой хозяйки. Вышла и прищурилась на громадный плакат на стене. На плакате — фото утопающего в зелени старинного здания с колоннами.
«Дом-музей „Бобрищево“ приглашает на Чеховский фестиваль», — гласила богатая надпись по верхнему краю полотна.
Программа феста располагалась ниже.
Пятница — съезд гостей. Размещение, регистрация, пансион.
Прогулка по парку, экскурсия по дворцу.
Суббота — торжественное открытие (главная поляна).
Ужин на воздухе.
Театрализованное шествие (главная аллея).
Театр Чехова под открытым небом (берег пруда).
Концерт, танцы (летняя беседка).
Даша дочитала программу, известную ей до последней буковки, как основной составительнице, ничего предосудительного не нашла, подняла голову и сделала вдохновенное лицо.
И двинулась стройно по коридору к открытой галерее, поправляя свою летящую пелерину и сомнамбулически бормоча в такт шагам: Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы… молчаливые рыбы…
ebooksa