— Да, это из музыкальной школы, дуэт «Травень».
— А почему о разлуке поют? Мы репетируем закрытие или открытие? Где программа? Позовите Наталью Львовну!
— Девочки, девочки! Вы это собираетесь завтра исполнять?
— Да, — девочки подняли от гитар светлые личики.
— Да вы что, у нас же открытие! Кто эту песню поставил? Это нельзя петь на открытии, это о разлуке.
— Но мы же готовились…
— Вот и хорошо, что готовились, споёте на закрытии.
— Значит, мы завтра не выступаем? Но как же так, мы готовились…
— Наташа! Иди, разберись! Эту песню нельзя на открытие!
— Девочки, я же вас вычеркнула! И вот сюда вписала, вам что, не передали?
— Н-нам ничего не сказали… Что теперь делать?
— Наталья Львовна, там школьники пришли из лагеря, проверьте у них выступление…
— Я не занимаюсь школьниками! Это не ко мне! Я и так с ног сбиваюсь, у меня заезд через два часа.
— Они сказали, к вам!
— Это не они сказали! Это опять охранник перепутал. Вы ещё Данилыча-садовника послушайте… Так, Катя, Мила! Берите гитары, сюда школа идёт. Пошли к пруду, там на скамейке всё обсудим, не плачьте…
— Аделаида Сергеевна, Наталья Львовна! Там из драмтеатра приехал курьер, костюмы привёз, я накладную подписала. Где у нас три сестры? Пусть идут примерять, а то некогда будет.
— Три сестры — это у нас артистки балета. Илья Евгеньич обещал. Ищите сестёр. Им с Дольским гостей на крыльце встречать!
— Ужас, ужас, Аделаида Сергеевна! Вместо трёх сестёр одна приехала, что делать будем?
— Илья Евгеньич! Это как понимать прикажешь? У нас на трёх сестёр костюмы, и вообще сценарий утверждён.
— Аделаидочка Сергеевночка, миленькая, ну что я мог сделать? Весь балетный состав в Бельгию улетел буквально вчера. Да бог с ними, ну одна сестра станцует… Я вам скажу — даже лучше, меньше стуку на помосте. А то, знаете, как пуанты-то по доскам громыхают… музыки не слышно…