— Нет, а на кой они там? — удивился охранник. — Камеры только в здании, у входа и на алее. А у пруда два раза за ночь мы обход делаем. Браконьеры замучили, спасу нет. Карпа зеркального ещё мальком из Голландии завезли. Теперь-то он подрос. Рыбины здоровенные, с рук едят. А они их, паразиты, бреднями. А то и пацаньё со своими нырётками. Если не уследить, изведут всю рыбу под корень за одно лето.
— Стало быть, в ваше дежурство обхода не было?
— Не было, — угрюмо вздохнул охранник.
Пока Кречетов совершал визит в сторожку, площадка перед особняком снова опустела. И художники, и зеваки, утолив творческий голод, отправились утолять голод телесный.
Антон зашёл попрощаться с директором перед отъездом, однако у кабинета Дольского его ожидали двое: пожилой импозантный мужчина европейской наружности и юная белокурая девушка с косой. Оба заметно волновались.
Мужчина отрекомендовался Луи Кастором, спутница представилась сама.
— Луиза Кастор. Дедушка плохо говорит по-русски. Я буду переводить.
Кречетов жестом пригласил их проследовать в кабинет и вошёл вслед за ними.
Кастор устало опустился в антикварное кресло, положил руки на трость и начал говорить. Луиза едва поспевала транслировать его сбивчивую, наполненную трагизмом речь.
— Это я, это я во всём виноват, — уверял Кастор, глядя на следователя исполненными раскаянья глазами. — Я скрыл от господина Дольского кражу.
— Кражу? Вы имеете в виду украденную картину?
— Нет, нет, господин комиссар, — покачал головой Кастор. — У меня украли письмо. Это случилось в день моего приезда.
— Вот как?! И отчего же вы не сообщили о краже?
— Об этом попросил господин Громов, он руководит фестивалем.
— Громов? Илья Евгеньевич?
— Да, да, он самый, — горячо подтвердил Кастор. — Этот господин убедил меня, что Дольский будет весьма огорчён кражей. К тому же, осталась электронная копия письма.
— Да, я с ним ознакомился, — кивнул Кречетов, делая очередную пометку в блокноте. — А как произошла кража?
— Это был человек в чёрном, — с готовностью ответил Кастор. — Он забрался в номер через балконную дверь.
— Так вы его видели?
— Увы, — печально вздохнул француз. — Было темно, и я различил лишь силуэт. К тому же, на ужине я выпил лишнего. «Севегное сияние», — произнёс он по-русски. — Шампанское и водка.
ebooksa