Из-за двери послышалась короткая тихая перебранка.
— Чего надо? — раздался наконец встревоженный женский голос.
— Откройте, Вера, надо поговорить.
— Я болею, в дом не впущу.
«Тянет время, — понял Кречетов. — Надеется, что ухажёр через окно улизнёт».
В этот момент со стороны сада послышался стук распахнутого окна, и звуки короткой схватки.
— Всё в порядке, Антон Васильевич, — послышался довольный голос участкового. — От нас по-английски не уйдёшь.
Кречетов кинулся во дворик.
Навстречу ему Никита Степанович уже выводил из-за угла худого жилистого парня с заломленными за спину руками. Парень стонал, но всё ещё пытался вырваться из железных лап.
— Славка Фролов, собственной персоной, — представил парня Никита Степанович, не обращая внимания на сопротивление пленника.
Кречетов заглянул в лицо парня — ожесточённое, с громадным багровым фингалом.
— Кто это тебя так разукрасил? — поинтересовался он.
Парень угрюмо молчал, глядя из-под упавших на лоб волос.
— Отпустите его! — внезапно раздалось истошное, и во двор с крыльца скатилась по ступеням молодая женщина, босая, в едва запахнутом цветастом халате. Её огненно-рыжие волосы горели, как флаг. Скромный палисадник сразу заполыхал цветом.
— Славик!.. Отпустите его, он ни в чём не виноват!
Подскочив к участковому, рыжая дама, не раздумывая, вцепилась ему в физиономию, а потом принялась молотить его маленькими крепкими кулачками, то одним, то другим — второй рукой она безуспешно пыталась прикрыть себя полами халата.
— Гражданка Кондратьева, прекратите! — бросился к ней Кречетов.
Гражданка Кондратьева на призывы не откликнулась, халат её предательски распахивался, и Кречетову приходилось то и дело отводить глаза от обнажённой натуры.
— Гражданка Кондратьева, прекратите брыкаться, — шипел Кречетов, стараясь отодрать её от участкового, — отпустим мы вашего сожителя.
— Сожителя?! — ещё больше взъярилась неугомонная гражданка. — Да он мне предложение вчера сделал! Он мне муж уже! А ты на него, ментяра поганый, хочешь дело повесить!