Главк посмотрел на нее с сомнением.
— Пусть будет по-твоему, — ответил он наконец. — По крайней мере, там я буду под защитой четырех мечей. Надеюсь, этого будет достаточно, пока я не найду способ исправить положение.
Он повернулся и посмотрел в сторону гимнасия. Ему не нравилось ходить по открытой местности, но дорога займет всего несколько минут. В этот момент он увидел Пифагора, который как раз входил в общину. Главку уже приходило в голову с ним поговорить, но при виде философа он застыл в неподвижности. Прошло меньше года с тех пор, как он видел его в последний раз. За это время Пифагор, казалось, постарел на пятнадцать лет. Он оставался все таким же высоким и сильным, но исхудал и ссутулился. Шагал, глядя себе под ноги и не разговаривая с сопровождавшими его учениками.
Ариадна тоже наблюдала за приближением отца, ощущая глубокую печаль. Впервые он показался ей хрупким, нуждающимся в поддержке. Она всей душой желала облегчить его страдания. Образ отца помутнел, и Ариадна заметила, что плачет.
Вытерла слезы тыльной стороной руки.
«Когда ты беременна, у тебя в глазах как будто два ручейка», — вспомнилось ей.
Она вновь повернулась к Главку и Акенону. На египтянине была туника цвета охры. Он указывал в сторону Кротона, что-то объясняя Главку, и было заметно, какая у него крепкая мускулистая рука. Ариадна с живостью вспомнила ощущение тепла и защищенности в объятиях этих рук. Во время поездки в Сибарис, пусть всего несколько часов, она чувствовала себя с Акеноном в полной безопасности.
Но Ариадна немедленно отогнала от себя эти мысли и отошла от Акенона.
Глава 101
19 июля 510 года до н. э
— Мы должны напасть как можно скорее!
С высоты трибуны Милон слышал крики гласных. Заседание вновь затянулось до раннего утра, и усталость делала всех нервными и раздражительными.
— Мы должны обрушиться на них прежде, чем они укрепят свои позиции!
Милон покачал головой, но вмешиваться не стал. Организованные дебаты давно прекратились, люди сбивались в группы, которые ожесточенно спорили друг с другом, не добиваясь никаких результатов. Новостей тоже не было. В течение дня они узнали, что Главаря повстанцев зовут Телис, и, вероятнее всего, мятежники получали поддержку со стороны зловещего человека в маске.
Милон прикинул, что в лагере мятежников собралось уже больше тысячи лошадей и около десяти тысяч человек.
«И все же надо учитывать, что у большинства нет боевого опыта», — сказал он себе. Они все еще могут разбить их без особых препятствий.
— Мятежники не проявляют признаков агрессии, — послышалось из Совета Трехсот.
— Мы не можем напасть на того, кто нам даже не угрожает, — ответил ему сердитый голос с другого конца зала.
— Их присутствие у ворот нашего города говорит само за себя. Очевидно, что явились они не с мирными намерениями. Речь идет о мятеже против аристократов!
— Лагерь разбит в трех часах езды отсюда, а не у ворот Кротона, — возразил кто-то. — Кроме того, они сибариты и впредь будут заниматься исключительно делами своего города. Или вы думаете, что они попытаются свергнуть все правительства Великой Греции?
ebooksa