Приглашенных насчитывалось пятьдесят, но десять из них прислали извинения, сожалея, что не смогут присутствовать. Они утверждали, что виною тому проблемы с дорогой или безопасностью, вызванные войной между Кротоном и Сибарисом.
«Разумные доводы, — думал Пифагор, — и все-таки очень жаль, что они не прибудут». Особенно он скучал по своему сыну Телавгу, вождю общины Катании. Он не виделся с сыном уже несколько месяцев и был уверен, что, несмотря на трудности, тот непременно явится, как и большинство приглашенных.
Посреди комнаты возвышался длинный прямоугольный стол. На нем стояли миски с оливками, сыром и фруктами, лежали ячменные лепешки. Присутствующие располагались вокруг стола и сами брали себе еду. Вопреки традиции греков, вино не подавалось.
Первым выступил Пифагор. Он подытожил драматические события последних месяцев и изложил свою идею назначить синклит. Затем попросил представителей каждой общины рассказать о положении братства в их регионе.
Выступления представителей Гимеры и Метапонта заняли остаток утра. Когда время перевалило за полдень, выступил с речью Архипп из Тарента — лет сорока, крепкий и энергичный, он получил звание великого учителя всего несколько месяцев назад.
— Приветствую вас, братья. От имени Антагора, вождя общины Тарента, я прошу прощения за то, что он не смог присутствовать. Здоровье не позволило ему отправиться в столь дальнее путешествие.
В ответ раздались возгласы понимания. Антагору было восемьдесят, и он уже давно не покидал Тарент из-за больных костей.
Архипп объяснил, что и он, и Лисис явились от имени Антагора. Лисис сидел рядом с Архиппом. Он еще не стал великим учителем, и ему было всего тридцать пять лет, но Пифагор знал, что Антагор считает его своим лучшим учеником.
«Антагор организовал свой собственный синклит преемников», — одобрительно подумал Пифагор. Этот учитель поступил так же, как собирался поступить он сам. У него не нашлось преемника, который объединял бы в себе все необходимые качества, и тогда он собрал нескольких учеников. Философ посмотрел вправо: Милон, Эвандр и Гиппокреонт внимательно слушали Архиппа.
Все трое входили в синклит, которому суждено возглавить пифагорейское братство. Не хватало только Феано, которая оставалась присматривать за общиной Кротона в течение двух дней, пока длится собрание.
Пифагор склонил голову и уперся лбом в ладонь, на мгновение отключившись. Он очень беспокоился об Акеноне, о котором не слышал уже три дня; однако более всего его печалило отсутствие Ариадны. Два дня назад дочь бесследно исчезла. Милон посылал на ее поиски многочисленные патрули, но все безрезультатно.
Пифагор почувствовал, что глаза его увлажнились, и прикрыл их ладонью. Он опасался худшего.
Человек в маске ехал через лес к своему второму убежищу. Он думал о только что завершившемся заседании Совета.
«Как просто ими манипулировать, — удовлетворенно отметил он, — раз — и они набросились на Трехсот, как хищные звери».
После того как солдаты похватали пифагорейских гласных, он выступил перед оставшимися членами Совета. Обращался к ним от себя лично, чтобы они привыкали отделять его образ от образа Килона. Он знал, что в скором времени все будут относиться к нему с тем же благоговением, которое проявили к Пифагору в его лучшие времена.
«Нет, не с тем же, — поправил он себя в яростном упоении. — Меня они будут почитать как бога».
Он улыбнулся, показав из-под маски зубы. Им овладело такое мощное ощущение собственной силы, словно он обрел бессмертие.
Он посмотрел направо. Сияющая физиономия Килона свидетельствовала о том, что мечта его жизни тоже сбылась. На мгновение человек в маске задумался о своем политическом союзнике. Вряд ли у него возникнут с ним проблемы. Килон повиновался без возражений, казалось, ему достаточно всего лишь уничтожить пифагорейцев, а уж это он обеспечит.
Человек в маске пристально всмотрелся вперед. Из-за деревьев что-то приближалось. Через мгновение появился один из солдат, которых послали на разведку.
— Я добрался до дома Милона, — сказал солдат. — Это всего в пяти минутах отсюда. Они выставили патруль в лесу, десять отборных солдат, еще пятеро караулят у дверей дома, и, возможно, столько же прячутся внутри.
ebooksa