Одинокая лисица для мажора

Вот так мы и предстали перед Корниловым, Камневым и Боевым — потные еще, взмыленные и растрепанные, шмотки мятые, сексом пахнущие за километр и босые.

— Миха, не жести, дети тут и жены ведь, — негромко сказал Яр, подперший мощным плечом стену. — Да и мебель я свою люблю.

— О, обои точно под замену. Не моющиеся же они у вас тут, — хохотнул Боев.

— Компенсирую, — практически выплюнул Корнилов, следуя пристальным и каким-то таким стылым взглядом по Антону с головы до ног, что меня аж жутью пробрало. Я его никогда таким не видела. Мой Корнилов — конкретный и местами строгий дядька, но этот вот уже реальный монстрила, с однозначным желанием калечить и убивать в глазах.

— Не нагнетайте, не обоссусь, — все так же без малейшей нервозности ответил трем реально превышавшим его в живой массе и мастерстве костоломства бугаям мой мажор. Нет, он ни разу не дрыщ и постоять за себя может, видела собственными глазами, но алле, ни одному из этих головорезов не противник.

— Корнилов, это все не то, что ты ду… — рванула я вперед, но гадский мажор технично перехватил меня поперек талии, развернул в мгновение ока и направил обратно в комнату, куда я и влетела по инерции собственного движения. И прежде чем развернулась, дверь передо мной захлопнулась.

— Все именно то, чем выглядит, — раздался с той стороны голос Антона. Он что, самоубийца, бл*дь?!

— Да вы ох*ели, что ли! — завопила я, врубившись в дверь плечом. Она дрогнула, но не открылась. — Какого хера!

— Для меня это выглядит как паскудное совращение невинной девочки прожженным бабником… — отчеканил невидимый мне Михаил, повышая градус моего страха своим ледяным тоном.

— Да никто меня не совращал! — заколотила я кулаками по дереву. — А ну открывайте!

— …Что усугубляется еще и тем, что девочка находилась в нестабильном психическом состоянии из-за стресса и страха смерти… — продолжил, не обращая внимания на мои вопли, Корнилов сухо, будто патроны вгонял в магазин, готовясь моего мажора пристрелить.

— Да сам ты псих, Корнилов! — взбесилась я, развернувшись и начав колотить пятками. — Я совершеннолетняя, гады! Право имею с кем хочу! Открывайте!

— Согласен, со всеми пунктами обвине… — с явной насмешкой начал Антон, но осекся, и за этим послышался глухой бум о стену, его рваный выдох и шипение “сука-а-а-а!” мажора.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — завопила и забилась я уже истерически. — Не троньте! Не смейте!!

— Вношу предложение: перенести продолжение нашей беседы, господин Корнилов, куда-нибудь в другое место, — прохрипел Каверин. — Камнев, побудешь тут? Хреново иметь двери без замков, учти на будущее.

— Сволочи! Я вас всех убью! Анто-о-он! — завывала я.

— Лись, все нормально! Мы поговорим, и я вернусь, — сказал он мне через дверь.

— Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, господин Каверин.

— Корнилов, миленький, родненький, не надо-о-о! — перешла я на мольбы. — Не трогай его! Это все я! Я сама! Корнилов, ну, пожалуйста-а-а, сука-а-а!

— Лиза, не ругайся! — Вот и весь ответ.