Пепел бессмертника

– Этот ирод появился, когда Соне исполнилось пять лет, – продолжила Арина. – Вера не сразу поняла, чего он от нее хочет, но насторожилась. А больше всего ее напугала реакция девочки: она вся сжалась, будто знала этого человека. Вера не стала раздумывать, собралась и увезла Соню подальше. Так они и прятались два года. Вера чувствовала, что у девочки есть способности, но разгадать их природу не могла. А потом Соня заболела и пришлось вернуться. Вере то ли сон приснился, то ли она как-то почувствовала, что нужно девочку привезти сюда. Как только они приехали, Вера пошла в лес за травами и встретила снова призрачную девушку. Я не знаю, как они общались. Возможно, через сны, потому что Вера многое так и узнавала. Та девушка неоднократно появлялась. Вера и Сонечку иногда приводила, чтобы ею тайно могла издали мать полюбоваться. К тому же лес благотворно влиял на девочку. Соня каждый раз после такой прогулки становилась веселой, здоровой, румяной. Вера подумывала задержаться в городе. Сонечка все предвкушала, как осенью пойдет в первый класс. Но летом снова нарисовался тот ирод. Только явился уже не открыто. Соня одна во дворе гуляла, вышла за калитку, чтобы поймать котенка, и пропала. Исчезла прямо на глазах у Веры, которая собирала сухое белье. Вот еще тут была, и вдруг…

– Этот мерзавец чары накинул, – вставила Катя, вспоминая то, что слышала от Ярослава. – Он мог так спрятать нужное ему место. Превратил двор в лес. Я это видела, потому что случайно туда забрела.

– Ну вот что я тебе рассказываю! Ты лучше меня знаешь. Да если бы не ты…

Арина с такой благодарностью посмотрела на Катю, что той ничего не оставалось, как смущенно улыбнуться, хоть воспоминания оказались слишком страшными. В памяти снова возник момент, когда она находилась рядом с двором, оплакивала безответную любовь, а в следующее мгновение будто оказалась в лесу. Криком спугнула Бездушного, пытавшегося забрать у Сони силу, но сама едва не погибла.

– Вера металась по дороге перед домом, кричала-звала, понимала, что случилось непоправимое. Чуяла Сонечку сердцем, что тут она, рядом, но пробиться к ней не могла. А потом Веру будто что-то толкнуло в спину. Она споткнулась, в глазах потемнело. Ей показалось, что на дороге откуда-то взялась коряга. А потом увидела Соню и девушку. Обе сидели на обочине прямо в пыли. Девушка крепко прижимала к себе Сонечку, а та уткнулась лицом ей в плечо, будто что-то ее сильно напугало. Обе были в крови. Вера ахнула, бросилась на помощь, не понимая еще, кто из них ранен. Соня цеплялась за девушку. А та была такой бледной и напуганной, что не могла вымолвить ни слова, только смотрела куда-то за спину Веры…

Катя зажмурилась, пытаясь прогнать страшные воспоминания, которые теперь, наоборот, всплывали в памяти слишком ярко. Она не знала, как Сонечка оказалась у нее на руках. Но помнила, что, обнимая девочку, в ужасе смотрела, как волк трепал напавшего на них мерзавца. Боли она не чувствовала, потому не сразу поняла, что ранена. Картина леса стремительно развеивалась, и сквозь тускнеющие образы деревьев все четче и четче проступали дома и заборы. Когда вместо лесной опушки проявилась знакомая улица, Катя почувствовала сильную слабость. Волк исчез, его жертва – тоже, но прежде чем пропасть, мужчина обернул к Кате искаженное злобой лицо и что-то швырнул в ее сторону. В тот момент она и увидела бегущую по улице Тарасову. На дороге, прямо на пути Лизы, расползалось темное пятно. А затем его загородила собой какая-то женщина…

– Обе девочки оказались ранены, – продолжила Арина. – У девушки была рассечена рука, а у Сонечки возле ключицы виднелся надрез. Но они так крепко обнимались, что кровь их смешалась. Вера догадалась, кто и зачем чуть не похитил Соню, и быстро сообразила, что нужно сделать. Приложила раненную руку девушки к порезу Сони и стала читать заговор. Ты прости ее, Веру, но она действовала по велению сердца. Понадеялась, что Соня без ее способностей станет неинтересной этому ироду, а ты вернешься домой и твои следы затеряются. Понимаешь? У нее другого выхода не оставалось…

Катя молча кивнула, хоть те мгновения и оказались одними из самых ужасных в ее жизни. Чужая сила вливалась в нее с выжигавшей вены болью. Но самым страшным оказались образы тех, кого убил Бездушный ради могущества. Лица жертв мелькали перед глазами бесконечной лентой, Катя чувствовала боль каждого убитого человека, но остановить этот калейдоскоп не могла даже криком. Женщина что-то успокаивающе шептала, но Катя не слышала ее слов. «Прости, прости», – прорвался, наконец, сквозь плач и крик жертв голос женщины. Она чуть отстранилась, и Катя увидела, что происходило за ее спиной. Стоявшая неподалеку Лиза Тарасова с ужасом смотрела себе под ноги. Катя скользнула взглядом вниз и увидела, что одноклассница стоит в луже-тени и по ее ногам, извиваясь и цепляясь черными щупальцами, поднимается что-то темное. Глаза Тарасовой были расширены от ужаса, рот приоткрыт в немом крике, обе руки она прижала к животу, к которому неумолимо подбиралось это нечто чудовищное. Но в тот момент, когда Лиза оказалась опутана щупальцами по самую шею, Катя смогла закричать. Женщина резко оглянулась и бросилась Лизе на помощь. Что случилось дальше, Катя не увидела, потому что потеряла сознание.

Удивительно ли то, что память заблокировала страшные образы? Соня, похоже, тоже ничего не помнила. Бездушный, прежде чем исчезнуть, успел устроить ловушку, чтобы захватить Катю с Соней, но промахнулся. Вместо них туда угодила Лиза. Погибнуть тогда не погибла, но часть этой черной ужасной тьмы уже навсегда захватила ее. И когда Бездушный попытался собрать мертвое войско, призвал и Лизу.

– После случая на мосту Вера с Соней снова уехали, – продолжила Арина. – Этот гад столкнул ту девушку, но в газете появилась заметка, что это сделала девочка. Вера опять увезла Соню подальше от сплетен и слухов. К тому же не была уверена в том, что ирод понял, что у нее больше нет способностей. Так они и проколесили все годы, пока Вера не заболела и не решила привезти Соню в родные места в надежде, что ее защитит уже родная мать. Ну и что из того, что призрак? Мать же, да еще с волком. Да и этот мерзавец уже должен был забыть о Соне.

– Не забыл, – прошептала Катя и опустила голову, потому что на глаза навернулись непрошеные слезы. Все же она скучала… Скучала по тому, кого не успела толком узнать.

– Да уж. Соня мне рассказала про ваши приключения. Сожалею, что так получилось.

Катя молча кивнула и оглянулась на шум открывающейся двери. Соня вошла на кухню и поставила на пол объемный рюкзак.

– Я взяла только необходимое…

– Все остальное мы купим.

– Сонька! Деньги зря не трать! И веди себя прилично! – излишне строго воскликнула Арина и отвернулась, чтобы украдкой вытереть слезы.

Катя вышла из дома, давая возможность Соне и Арине попрощаться без свидетелей.

Прислонившись к боку машины, она смотрела на лес, который в солнечном свете не казался пугающим. Летний день ретушировал слайды пережитого, накладывал сверху новые картины – сулящие счастье для тех, кто останется в этом месте жить. Кате же вспоминалась улыбка Ярослава. Ей хотелось думать о том, что путь наконец-то привел его туда, куда он желал вернуться. Может, сейчас он с той, мысли о которой пронес через все жизни. Может, с родными. Но больше всего Кате хотелось, чтоб его бесконечная война с Бездушным наконец-то прекратилась, чтобы там, где они оба сейчас находились, не существовало больше ни Путника, ни Бездушного, а жили два брата, между которыми никогда не возникла бы вражда. Она вспоминала Ярослава каждый день, но запрещала себе думать о том, как могла бы сложиться ее судьба, если бы все случилось по-другому.

Раздался скрип открывающейся двери, и на крыльцо вышла Соня. Арина торопливо перекрестила девушку и порывисто обняла на прощание.

– Соня, слушай во всем Екатерину!