– Это Валина мама. Моя жена.
Красивое, но уставшее лицо Глеба искривила страдальческая гримаса, а Валя вдруг посмотрел на Соню таким ясным и пронизывающим взглядом, что она чуть не отшатнулась. И все чаепитие мальчик, занявший сам место напротив нее, глядел будто с укором. «Да не пялься ты на меня так!» – готова была закричать Соня, зарыдать, вскочить, уронив стул, и убежать хоть в лес. Лишь бы избавиться от страшной пытки – чаепития с ребенком и мужчиной, чью мать и жену она когда-то убила.
– Вы, должно быть, слышали о той трагедии, – снова поднял Глеб страшную тему.
– Да, конечно! Весь городок об этом гудел. Только я тогда еще тут не жила. Вы, наверное, не знаете. Мой брат, отец Сони, разбился в аварии вместе с женой. Наша Сонечка с трех лет сирота. Ее воспитывала Вера. А когда Веры не стало, я вернулась сюда, чтобы заботиться о девочке. Сонечка у нас такая умница, хорошая, добрая…
«И убийца. Убийца!» Она опустила голову, занавесилась волосами. Но вздрогнула, когда Валя издал мычание.
– Что, сынок? Еще чаю? Или конфет? – засуетилась тетя. Но Глеб, к облегчению Сони, отодвинул чашку и поднялся из-за стола.
– Арина, нам, к сожалению, пора. Время позднее, а дорога длинная.
– Да куда вы на ночь? – всплеснула руками тетя. – Завтра бы с утра! Никто ночью не выселяется, все утром.
– У меня работа. Завтра встреча с заказчиком в Москве… – будто нашелся Глеб.
– Работа все у вас, столичных. Задержались бы! Поужинали у нас.
Но, к счастью для Сони, Глеб мягко, но решительно отказался. Спросил, где находится туалет. А когда вернулся, Арина уже завернула им с собой гостинцы: конфет для Вали, печенья и две баночки домашнего варенья.
– Хороший человек, – задумчиво произнесла тетя, убирая со стола после гостей. – Трагедия такая… И вот же! Воспитывает один сына, а не по бабам бегает. А ведь молодой еще какой, двадцать семь лет! И красивый. Но вот нет же, работает, занимается ребенком. Бывают же такие мужчины. Настоящие. Вот бы тебе, Сонька, такой муж попался!
– Который бы меня скоро схоронил? – хмыкнула она, перетирая вымытую посуду.
– Типун тебе на язык! – рассердилась тетя и суеверно сплюнула. – Скажешь тоже! Ладно, иди. Я тут сама. У тебя там заданий, говоришь, полно.
– Угу. Тетя, я сегодня лягу пораньше.
– А ужин?
– Я чаю напилась.
– Чаю она напилась! Чай только кишки полощет! Это не еда! Тощая вон какая!
– Тетя…
– Ну как хочешь. Сонька, совсем прозрачная ж ты, да еще эти экзамены. Если еще и есть не будешь, что от тебя останется? Одни глазюки!