И опять повторила:
– Семи лет не пройдёт, как они убедятся в том, о чём я им писала.
Судьи чувствовали себя уже настолько сильнее её, что и на этот раз не побоялись занести её слова в протокол.
Статья 23: «Из текста этих писем вытекает, что вышеназванная Жанна стала игрушкой злых духов и многократно спрашивала у них совета о том, что ей делать; или она лживо придумала подобные измышления, чтобы обольщать население».
– Это я отрицаю.
Статья 24: «Она злоупотребляла именами Иисуса и Марии и знаком креста, предупреждая некоторых из своих сторонников, чтобы, находя эти слова и этот знак на её письмах, они делали обратное тому, что она им писала».
«Она ссылается на ответ, который уже об этом дала».
Статья 25: «Приписывая себе то, что является предназначением ангелов, она утверждает, что она была послана Богом также и для насильственных действий и для пролития человеческой крови, что совершенно противно святости, ужасно и отвратительно для благочестивых ушей».
– Я просила сначала, чтобы был установлен мир; а если мира не хотели, я была готова сражаться.
Статьи 26–30: её переписка с графом д’Арманьяком. Вывод: «Она не только поставила под сомнение, кто был истинным папой, тогда как в то время был один папа, единственный и несомненный, но более того… своим словам она отдавала предпочтение перед авторитетом Церкви, утверждая, что даст ответ о том, в какого папу следует верить».
«Она ссылается на то, что уже ответила об этом».
Ввиду объёмистости обвинительного акта продолжение чтения было перенесено на следующий день, 28 марта.
Ночью она молилась об ответе: может ли она попытаться маленькой внешней уступкой спасти свою жизнь? И «святая Екатерина и святая Маргарита сказали мне, как я должна отвечать насчёт одежды».
Наутро, присягнув по своей обычной формуле, она заявила:
– Эту одежду и оружие я носила с разрешения Божия – и мужскую одежду, и оружие. Без разрешения от Господа я этой одежды не сниму, даже если мне за это отрубят голову; но если Господу будет угодно, эта одежда будет тотчас снята. Без разрешения от Господа я не переоденусь в женское платье.
Совершенно очевидно, что мужская одежда для неё – уже не просто техническое средство самозащиты в тюрьме: чем дальше идёт обвинение и чем больше оно концентрируется на этом пункте, тем яснее она понимает, что уступка с её стороны будет истолкована как капитуляция, отречение. И тут – «я лучше умру».
Чтение обвинительного акта возобновилось.
Статья 31 касается «откровений и видений, относительно характера коих она не хотела и не хочет присягнуть; более того, она отказывается объясниться об этом достаточно ясно, словом или знаком… Несколько раз она заявляла… что не сообщит нам свои откровения… что у неё не вырвут знака, который открыл ей Бог и по которому она узнала, что послана Богом».
Она настораживается, как только речь заходит о знаке:
– О том, чтобы открыть знак и другие вещи, о которых говорится в этой статье, я действительно могла сказать, что этого я не открою. В моём заявлении, сделанном раньше, должно значиться, что я этого не открою без разрешения от Господа.
ebooksa