Оцепеневшие,

– Что молчите? Я спрашиваю, Соня справилась?

– Вы вдвоем молодцы, – перебивает прыщавый. – Нет разницы, кто стоит за спиной, ты или Соня. Справиться с заданием возможно, только если оба чувствуют.

– То есть как?

– То есть вы справились. И все. Расслабься и поешь.

А если бы я был один? Без Сони. Как тогда? Я задаю вопросы. Киря отрывает брекеты от куриной ножки, вытирает рот.

– Тогда тебе было бы легче. Ощутить направления потока сознания другого человека непросто. Особенно когда вы оба никогда не испытывали ничего подобного.

Стать инструментом. Позволить управлять. Отправить намерение другому.

– Получается, я могу управлять людьми? – удивляется Соня.

– Нет, Соня, не можешь. Во-первых, потому, что больше нет людей.

– Ну я понимаю. В смысле, я могу управлять существующим сейчас их сознанием?

– Тоже нет.

– Но как тогда?

Кирилл делает жест: помолчи.

И объясняет.

Мол, Соня думает, что смогла управлять мной. Но это совершенно не так. На самом деле все получилось только потому, что я сам пытался почувствовать ее намерения. Никто не может управлять сознанием, ни своим, ни чужим, это иллюзия.

И в этом состояло второе испытание – понять.

Лицо Кирилла стало таким грустным, печальным, глаза потускнели больше обычного. Даже как-то жалко мелкого. Похоже, повидал радостей старик в теле ребенка.

– Тренируйте восприятие. То состояние, в котором у вас прошло второе испытание. Оно должно войти в привычку. Стать обычным вашим, расслабленным, естественным ощущением.

Больше никаких разъяснений прыщавый не дал.

Следующие десять дней мы только и делали, что перемещали точку по листу, вставали друг другу за спину. Часами, без перерыва. Кирилл все куда-то в лес ходил и каждый раз возвращался печальный. А я в его отсутствие безуспешно подбивал клинья к Соне. Вечером, под исход десятого дня, Киря вернулся, как обычно расстроенный, усадил нас за стол, разлил по чашкам ароматный чай.