Оцепеневшие,

Господи, у меня труп ребенка в багажнике, а я опять пялюсь на ноги стриптизерши. Ночью, кстати, они казались ровнее, что ли.

– Почему ты такой спокойный?

Соня трясется. Плачет. Пытается укутаться в тонкую майку. От нее помощи ждать не приходится. Она ждет от меня спасения.

– Ты знаешь, что нужно делать?

Не знаю.

Она задает мне вопрос, который сам себе без конца задаю последние несколько минут. И какого хрена? Незнакомый труп незнакомого, бесящего пацана. И я ж не виноват. Наверное, это так на него алкоголь подействовал. Ну я ведь совсем не виноват в его скоропостижной… он сам напился.

Я ни при чем, а вынужден спасаться.

Никто ж не поверит. Обвинят во всем кого? Меня!

Выезжаю на трассу.

– Как быть? – Соня показывает на багажник.

Ждет, что я все улажу. Всех спасу. Нашла спасителя, е-мое. Я ссыкун. Тот еще избавитель.

Так, ладно.

Нужно сконцентрироваться. В экстренных ситуациях мой мощный мозг выдает пять сотен IQ.

Все идет по плану…

По какому именно, непонятно, но по плану.

Впутался, выпутаюсь.

– Ничего, – говорю ей спокойно, словно официант, который сообщает о лучшем блюде шеф-повара.

Говорю, а в голове продолжаю прокручивать варианты. Позвонить в полицию, все рассказать? Не очень как-то. Придется и про деньги сообщить.

– Ничего-ничего, – повторяю и пытаюсь сам себя успокоить.

Нужно держать себя в руках. Уверенность. Источать в пространство уверенность и спокойствие.