Контрудар

22
18
20
22
24
26
28
30
Илья Владимирович Дубинский Контрудар

Автор этого сборника, участник гражданской войны, недавно отметил свое 80-летие. Ему довелось работать и краснодеревцем-полировщиком, и сельским механизатором-трактористом, и комбайнером на таежной целине. И все же его основная трудовая жизнь была связана со службой воина. Вот почему в эту книгу вошли в основном произведения о гражданской войне и об армии.

Роман «Контрудар» (о борьбе с Деникиным), повести «Окно в мир», «Тертый калач» — это произведения о прошлом, о том, как славные красные бойцы бесстрашно громили осатанелых врагов Страны Советов. Есть в сборнике произведения о наших днях, это в основном рассказы.

ru
dctr ExportToFB21, FictionBook Editor Release 2.6.6 29.03.2022 OOoFBTools-2022-3-29-11-15-46-5 1.0 Контрудар: Роман, повести, рассказы Советский писатель Москва 1979 Р2Д79Художник М. М. ПЕТРЕНКО640 стр. План выпуска 1979 г. № 81Редактор А. Д. ЗеленовХудож, редактор Д. С. МухинТехн. редактор А. И. МордовинаКорректоры Т. П. Лейзерович и И. Ф. СологубИБ № 1837Сдано в набор 13.04.79. Подписано к печати 06.08.79. A14216. Формат 84Х1081/32. Бумага тип. № 2. Литературная гарнитура. Высокая печать. Усл. печ. л. 33,60. Уч.-изд. л. 34,10. Тираж 150 000 экз. Заказ № 319. Цена 2 р. 20 к. Издательство «Советский писатель», 121069, Москва, ул. Воровского, 11. Тульская типография Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, г. Тула, проспект Ленина, 109.

Контрудар

КОНТРУДАР

Роман

НА ДЕНИКИНА

1

После затяжной весны с бурным разливом Днепра нагрянуло жаркое лето. Земля, щедро напоенная дождями и согретая благодатным теплом, оделась в свежий пышный убор.

Утопали в буйной листве убогие хибарки на узеньких кривых уличках Демиевки, Шулявки, Печерска. Заслоняя каменные дома Крещатика, Фундуклеевской и Владимирской улиц, широко раскинули ветви величественные каштаны и липы.

Словно почетная гвардия, в несколько строгих шеренг вытянулись пирамидальные тополя вдоль оград и скамеек Бибиковского бульвара до шумного базара у его западного торца.

Пряные ароматы ожившей природы вместе с июньским теплом плыли в широко раскрытые окна трехэтажного, с двумя рядами коринфских колонн, казенного здания. В одном из его просторных залов тонкий запах свежей зелени смешивался с тяжелым духом залежавшейся кожи. На узорчатом, основательно запущенном паркетном полу рядом с запыленным роялем высилась гора новеньких хромовых сапог и крытых телячьей шкурой походных ранцев.

Здесь, вблизи Крещатика, рядом с особняком сахарозаводчика Терещенко, в двухсветном актовом зале бывшего института благородных девиц, снаряжаясь в поход на Деникина, слушатели высших партийных курсов получали оружие, обмундирование, литературу.

На одном из широких простенков бывшего актового зала, меж двух чудом сохранившихся овальных зеркал, бросался в глаза яркий плакат с тщательно выведенными кармином ленинскими словами:

ДЛЯ ТЕХ, КТО ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ФРОНТ, КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН, ВЫБОРА БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. ИХ ЛОЗУНГОМ ДОЛЖЕН БЫТЬ — СМЕРТЬ ИЛИ ПОБЕДА.

Давно не мазанные петли огромных резных дверей вестибюля непрестанно визжали, возвещая о приходе все новых и новых людей. Вместе с курсами отправлялись на фронт и добровольцы — коммунисты Киева.

Коренастый невысокий моряк в клешах и полосатой тельняшке, откинув крышку рояля, безуспешно подбирал музыку к словам своей бойкой песенки:

Звони, звонарь, звони, звонарь, Тащи буржуя на фонарь…

Алексей Булат, тонкий широкоплечий юноша, чуть отодвинув моряка, достал из-под рояля черный, с вращающимся сиденьем, круглый стул. Присев, снял с ноги обмотку защитного цвета, поношенный солдатский ботинок и начал примерять, доставая из кучи пару за парой, сапоги. Они были давнишней мечтой юноши. И вот впервые, на двадцатом году жизни, наконец-то сбылась эта мечта.

— Ну, Леша, вот эти чеботы как будто специально для тебя заказывал кайзер Вильгельм. Скажем ему спасибо.

Услышав знакомый голос, Алексей повернул голову. Его большие синие глаза радостно сверкнули.

Это был секретарь городского комитета партии Боровой, известный всему Киеву под именем «товарищ Михаил».

— Товарищ Михаил, — Алексей по-детски улыбнулся. — Вильгельму, конечно, спасибо. Но скорее всего надо Петю нашего благодарить. Я сроду еще не носил такой роскоши.