Боровой и тут не дрогнул. Только плотнее сжал губы и повел оперативников на второй этаж. Там в тиши просторного кабинета трудился еще один аккуратно постриженный молодой человек с фирменным бейджиком на фасаде.
– Щеглов, это господа из МВД. Объясни им все, – с явным облегчением произнес Боровой. – А я пошел. У меня там покупатели.
Этот маневр напомнил Волченкову игру в передвижного «дурака». Однако он не позволил Боровому улизнуть. Придержав менеджера за локоть, он указал ему на свободное кресло.
– Присядьте-ка, дорогой! Продавцы у вас бойкие, справятся сами. А вы лучше побудьте у нас на глазах. Итак, господин Щеглов, вы сегодня ездили по поручению шефа на вокзал. Зачем?
Секретарь был явно выбит из колеи. Он слегка побледнел, движения его сделались резкими и угловатыми. Бессмысленно перекладывая на столе какие-то бумажки, он произнес механическим голосом:
– Зачем я ездил на вокзал? Да, в самом деле, шеф давал мне такое поручение. Но это конфиденциальная информация. Мне строго-настрого приказано…
Ломов повернулся к Волченкову и спросил:
– Тебе не кажется, что мы попали в какой-то инкубатор для идиотов? Я действительно не выспался и меня бесят эти тормоза.
– Нет, это не кажется мне идиотизмом, – серьезно ответил Волченков, в упор глядя на секретаря. – Я лично вижу в этом преступный сговор. Хотите пойти по более серьезной статье, молодой человек? Лет эдак на восемь строгого режима?
– Что? – задохнулся Щеглов. – За что? Я ничего не сделал. Я просто имею в виду, что служебная информация не подлежит разглашению. Но если вы настаиваете…
– Мы очень настаиваем, – сказал Волченков. – Зачем вы ездили на вокзал?
– Я покупал билет. По паспорту Чижова Андрея Захаровича.
– Ч-черт! – заорал Ломов, подскакивая как ошпаренный. – Что ж ты, гад, тянешь кота за хвост?! Какой поезд, какой вагон, когда отходит? Отвечай быстро, или я тебя…
Щеглов не стал ждать, когда Ломов объяснит, что с ним сделает, и очень быстро и четко сказал:
– Поезд московский. Отходит в десять ноль восемь по Москве. Вагон второй, СВ. Григорий Владиленович на вокзал поехал – провожать. Больше я ничего не знаю.
– Черт! – Волченков озабоченно посмотрел на часы. – Двадцать минут до отправления. Помчались, Ломов!
Они выскочили из кабинета и огромными прыжками помчались вниз по лестнице. Через минуту их машина уже сорвалась с места и, оглушительно гудя, помчалась по направлению к железнодорожному вокзалу. По пути они не стали обмениваться мнениями. Мысль была одна – только бы не опоздать. Конечно, Чижова можно было снять и на какой-нибудь промежуточной станции, но это уже грозило дополнительными проблемами, тем более что не было полной уверенности, не предупредит ли его сейчас кто-нибудь из команды Козицкого.
По перрону они мчались, как будто решали между собой вопрос мирового рекорда в спринте. Первым у второго вагона был Ломов. Он с разгона сиганул на ступеньку, насмерть перепугав проводницу, и крикнул Волченкову, чтобы тот страховал снаружи.
– Мы отправляемся! – в отчаянии воскликнула проводница. – Мужчина, вы куда?!
Часы над зданием вокзала показывали десять ноль пять.