– Я сказала, убирайся. – Она бросилась к своей стене фотографий, сорвала снимок меня и окутанной в белое покрывало фигуры и швырнула в голову Джулиуса.
Он успел прикрыться одной рукой, и рамка с фото упала на деревянный пол, засыпав его осколками стекла.
Джулиус попятился:
– Ты чокнутая.
Тетя Эва схватила рамку с газетной статьей и снимками призраков солдат и также швырнула в него. Он отскочил, и стекло разбилось у его ног.
– Если ты сию же минуту отсюда не уберешься, я вызову полицию! – Она схватила еще одно фото – с призраком дяди Уилфреда. – Я уверена, что на руках Мэри Шелли остались отпечатки твоих пальцев.
Третья рамка угодила ему в висок. Затем она швырнула ему его шляпу.
Джулиус схватил шляпу, выкрикивая ругательства, которых я никогда прежде не слышала, и бросился в прихожую. Должно быть, он изо всех сил хлопнул входной дверью, потому что дом содрогнулся и остальные снимки на стене гостиной перекосились.
Тетя Эва выдохнула так судорожно, что это скорее походило на всхлип. Она опустила голову и уперлась руками в бедра, дыша так глубоко, как будто каждый вдох исходил из самой глубины ее легких.
Я не знала, что мне делать – утешать ее или убирать стекло.
– Мэри Шелли, ты пострадала? – срывающимся голосом спросила она. – Тебе нужен врач?
– Нет. Ты пришла на помощь прежде, чем он успел причинить мне реальный вред.
– Поверить не могу… Я не понимаю…
Она бросилась на кухню.
Я последовала за ней.
Стоя ко мне спиной, она сняла крышку с плиты, зажгла спичку и помешала тлеющие угли такими движениями, как будто вонзала кочергу в сердце Джулиуса.
– Если хочешь, я могу заняться приготовлением пищи, – предложила я.
Она продолжала мешать угли.
Я потерла плечи, все еще ощущая под тканью рукавов на коже отпечатки пальцев Джулиуса.
– Мне очень жаль, что он так с тобой поступил.