– Я не мошенник и не подделываю фотографии. И я не свел своего отчима в могилу.
– Но ты наркоман.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Чтобы это знать, мне достаточно просто находиться рядом с тобой. – Я снова сделала глубокий вдох, ощущая, как мое горло немеет, будто от новокаина. – Ты и сейчас не в себе. Возможно, если бы ты пришел в себя, то не испытывал бы потребности преследовать ни в чем не повинных людей.
Он схватил меня за руки выше локтей и поднял, вынудив меня стать на носочки.
– Попробуй пожить с привидением собственного брата и выгнать из дома почти выжившую из ума мать. Попробуй вырасти с отчимом, который любит твоего брата больше, чем тебя. Вот тогда и посмотрим, не станешь ли и ты прибегать к веществам, заглушающим боль.
– Ты причиняешь мне боль.
– Не смей больше никогда называть меня наркоманом и мошенником.
– Отпусти меня.
– Я пришел к тебе за помощью. – Он встряхнул меня. – Я пришел к тебе как брат парня, который тебя любил.
– Отпусти ее!
Тетя Эва подбежала сзади к Джулиусу и повисла на его плечах.
– Оставь меня в покое, Эва.
– Что ты с ней делаешь?
– Оставь меня в покое, глупая и навязчивая женщина!
Он выпустил меня и толкнул мою тетю на пол.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только моим учащенным дыханием и стуком когтей топтавшегося на своей жердочке Оберона.
Тетя Эва медленно приподнялась, опершись на локти. На ней было коричневое шелковое платье, и от нее пахло духами и пудрой. Маленькие черепаховые гребешки повисли на выбившихся из прически белокурых прядях. Очки криво сидели на носу. На ней не было маски.
– Убирайся из моего дома. – Она с усилием встала и поправила очки. – Я не желаю, чтобы ты когда-либо еще приближался к моей племяннице.
– Нет… Я не могу. Я нуждаюсь в ее помощи!