Через неделю после начала моего восстановления, когда я уже могла садиться на кровати, не ощущая себя так, как будто кто-то лупит меня по позвоночнику кувалдой, тетя Эва вошла в мою комнату с натянутой улыбкой.
– Я сшила накидку на клетку Оберона, чтобы, пока ты выздоравливаешь, он днем вел себя тише.
В руках она держала бежевую ткань и белый конверт.
Я склонила голову, чтобы присмотреться к конверту.
– Что это?
Она сделала глубокий вдох:
– Это от твоего отца.
– Моего отца?
– Я забыла просмотреть вчерашнюю почту. Только что обнаружила это под счетами. – Она подала мне письмо. – Я оставлю тебя, чтобы ты могла спокойно это прочитать, но попытайся не волноваться, что бы он ни писал. Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась.
Я кивнула и прошептала:
– Спасибо.
Она вышла, а я осталась в одиночестве, глядя на верхнюю строчку обратного адреса – название нового дома моего отца: ГОРОДСКАЯ ТЮРЬМА ПОРТЛЕНДА.
При виде трех этих жестоких слов у меня в душе поднялась вся боль и ярость, охватившая меня в ту ночь, когда он меня покинул, – накануне того дня, когда я села в поезд до Сан-Диего, набитый озабоченными собой пассажирами.
Я вспомнила, как мы с ним сидели за кухонным столом, доедая безвкусный ужин из риса с бобами и сухого хлеба, испеченного не из пшеницы, а из кукурузного крахмала. Папа провел пальцами по седеющим русым волосам и произнес:
– Мэри Шелли, если со мной что-то случится…
– Папа, ты не умрешь от какого-то жалкого гриппа, – перебила я его.
– Речь не обязательно о смерти. Если что-то…
– Что? Что с тобой случится?
– Тсс. Позволь мне закончить. – Он сжал мою руку своими крепкими пальцами. – Если что-то случится, я бы хотел, чтобы ты сразу же отправилась к тете Эве. Там теплее. С открытыми окнами и солнечным светом у тебя будет больше шансов выжить. И мы избавим наших родственников в Орегоне от излишних проблем.
– Каких проблем?
ebooksa