Прости за любовь

Вечером перед сном Кесси вдруг захотелось позвонить Гратину и сказать что-то хорошее, сгладить тот неудачный разговор. Она решила, что сделает это, когда примет душ, но в ванной вдруг почувствовала себя нехорошо. Кесси так испугалась, когда у нее закружилась голова, что тут же позвала домашнего врача, жившего при поместье Розенкрейцеров. Круглощекий доктор поцокал языком и сообщил:

— Милая моя, поздравляю, у вас будет ребенок.

Кесси показалось, что она падает в омут бесконечной черноты. Ребенок в настоящее время в ее планы не входил никак. Детей она боялась, потому что не знала, что от них ждать. Негнущимися пальцами она набрала на телефоне сообщение: «Юрген. У тебя будет ребенок». И ничуть не удивилась, когда получила ответ.

— Она такая вся стонет, изгибается… А я ей: «Эрика хоть сосет хорошо!» И кончил. Вот.

— Прости, что? — Эрика оторвала взгляд от журнала. Эту историю она слышала уже в пятый раз за последние две недели, и хотя сам рассказ вызывал в ней стойкое отвращение, ни разу не показала этого, решив, что лучше, если Юрген будет все это изливать ей, а не кому-то еще. Но вот последняя фраза прозвучала впервые, и звук собственного имени вырвал ее из задумчивости в один миг.

— Я говорю, — Юрген сидел в кресле напротив, широко расставив ноги и потягивая из высокого стакана легкий коктейль: — «Эрика хоть сосет хорошо.» И ведь не соврал, а? Сосешь ты просто класс.

Эрика наклонила голову вбок.

— А ты кому-то еще об этом говорил?

— О том, как я ее трахнул-то? Да нет, только тебе. Мы же друзья.

Эрика хмыкнула и снова опустила глаза в журнал.

— А друзья друг другу сосут? — спросила она будто бы невзначай, но сама вдруг увидела, что пальцы ее, сжимая журнал, подрагивают.

Юрген посмотрел на нее недоуменно.

— Ну, ты же мне сосешь.

Эрика хмыкнула. Ее все сильнее накрывала злость.

— Юрген, полижи мне, а?

— Че?

— Ты слышал, — Эрика отложила в сторону журнал и демонстративно расстегнула пуговицу на джинсах. — Ты же мой лучший друг. Кто, если не ты?

— Эрика, не смеши! Это же противно, да и нафига оно тебе? Если так приперло, давай лучше трахну тебя, это я всегда за.

Эрика смотрела на него, с удивлением ощущая, как рвется что-то внутри — больно и приятно в то же время, будто сдираешь с болячки бинт.

— А как я стону под тобой, ты рассказывал кому-нибудь?