— И все-таки, клянусь Зевсом, он получит тот же ответ, что бы он там ни сочинил. И больше не говори мне об этом человеке, Архиппа, я хочу быть сегодня только с тобой. Как вы тут жили без меня? Как дети?
Как дети! Это тот самый вопрос, отвечая на который Архиппа может говорить и рассказывать хоть до утра…
А утром к Фемистоклу явился Тимокреонт, поэт с острова Родоса, аристократ. Уже с первого его взгляда Фемистокл понял, что предстоит неприятный разговор.
Тимокреонт вежливо приветствовал Фемистокла, но под этой вежливостью явно сквозила ирония.
— Пусть будет взыскан богами твой дом, мой проксен[29]. Давно хочу поговорить с тобой, но ты без конца строишь стены. От кого ты отгораживаешь Афины? Ведь перс уже далеко и возвращаться не собирается!
Фемистокл велел подать вина. Слуга поставил на стол кувшин с вином и кувшин с водой, принес блюдо винограда; крупные влажные виноградины светились насквозь, будто налитые желтым медом.
— Так я все о том же, Фемистокл, — начал Тимокреонт и, сморщась, пригубил чашу, словно не вино ему подали, а уксус. — Почему ты все-таки так бесчестно поступил со мной?
— Бесчестно?
— А как же? Ты был моим проксеном. Не обязан ли ты заботиться о моем благополучии?
— Как видишь, я забочусь. Вот мой дом, вот мой стол. Живи как дома.
— Я хочу жить дома, а не как дома. Я уже в свое время приходил к тебе и просил. Ты отверг мою просьбу. Как ты мог это сделать, Фемистокл?
— Ты просил! Но как же ты не понял, Тимокреонт, что я не мог выполнить твою просьбу! Ты просил сразу после Саламина, когда я… Ну, в общем, после нашей победы ты просил повернуть корабли на Родос…
— Да. Повернуть корабли на Родос, завоевать Родос, прогнать демократов и вернуть меня на родину, откуда демократы меня изгнали. Да. И теперь я эту просьбу повторяю.
— И теперь, Тимокреонт, я повторю то, что ответил тебе тогда: я демократ и демократию свергать не стану ради того, чтобы вернуть на родину аристократа.
— Но ты мой личный гостеприимец, Фемистокл. Ты обязан был восстановить ради меня аристократию на Родосе!
— Для меня интересы демократии выше личных отношений. А завоевывать Родос… Зачем? Да и война тогда была направлена в другую сторону, я не имел права нарушать план стратегов. Но об этом — все!..
— Все!
— Да. Все.
— Сколько же тебе заплатили те, кого ты все-таки вернул на родину? Я заплачу столько же.
— Я ни с кого не брал денег, Тимокреонт. Не повторяй клевету, возводимую на меня людьми, которым не нравятся мои дела в государстве.