— Очень длинные пришлось бы строить стены — возразил пилагор Лисикл, человек важного вида, но недалекого ума. — Пирей далеко.
— Да, да, — кивая лысой головой, повторил пилагор Толмей. Он имел удобную привычку соглашаться со всеми, кто бы и что бы ни говорил.
— Ради могущества Афин можно потрудиться. Тогда нам была бы не страшна никакая осада — ни чужеземных войск, ни своих соседей… Но что это там толпится народ?
Они выехали на площадь. Народ собрался, любуясь новым портиком, который поставили совсем недавно. Портик был красив: с одной стороны колоннада, с другой — стена, украшенная яркой живописью.
Фемистокла узнали.
— Привет, Фемистокл!
— Да хранят тебя боги, Фемистокл!
Фемистокл, занятый постройкой стен в Пирее, уже многого не видит, что происходит в Афинах.
— Кто же расписал так прекрасно этот портик? — спросил он, придержав коня.
— Наш художник Полигнот.
— Прекрасный художник. Но почему вы пересмеиваетесь, друзья? Я сказал что-нибудь не так? Но ведь я, вы знаете, не обучен искусствам, может, я и ошибаюсь…
— Ты не ошибаешься, Фемистокл. Полигнот — знаменитый художник. Но посмотри, кого он изобразил!
— Кого? Приама, царя Трои, как я понимаю, и дочь его Лаодику… Или нет?
— Это так. Но взгляни получше. На кого похожа Лаодика? Это же сестра Кимона, Фемистокл! Это же Альпиника!
Фемистокл пригляделся. Да, конечно, это Альпиника. Он усмехнулся и тронул коня. Душа его сразу омрачилась. Кимон, всюду Кимон. Кимон, который не стесняется заявлять, что он любит Спарту, что он богатства не ценит, а хочет жить лишь так, как живут спартанцы — простой, умеренной жизнью. Как будто в Афинах это не дозволено — жить умеренной жизнью! А давно ли об этом самом Кимоне, сыне Мильтиада, шла скандальная слава о его распущенности, о его пьяных пирах? Теперь же оказывается, что он только и стремится к жизни со спартанским укладом!
«Вижу руку Аристида, ведущую этого юношу, — думал Фемистокл. — Аристид действительно нашел опору себе для утверждения в нашей стране олигархов. Кимон из знатной семьи. Кимон — сын героя при Марафоне. Кимон молод, красив, приветлив… А Фемистокл суров и нетерпелив. Когда строили стену вокруг города, сколько было слез, сколько нареканий — там велел разрушить дом, там потревожил могилы… Его просят, плачут, а он, грубый человек, гонит их прочь и делает, что задумал! Слышал, слышал я все это. Но как это люди не понимают, что Фемистокл со своей грубостью оберегает Афины от спартанского владычества, а вежливый Аристид, теперь уже с помощью Кимона, тащит Афины под спартанское ярмо!..»
Выехав из города, пилагоры направились в сторону Фермопил.
Был пасмурный день. Море неприветливо шумело, забрасывая пеной песчаный берег. Печальные воспоминания против воли угнетали путников — может быть, потревоженные души погибших здесь от руки врага эллинов шли сейчас рядом, заклиная не забывать о них…
Стемнело, когда пилагоры ступили на ту узкую дорогу, где шумели, свергаясь со скал, горячие ручьи. Серый туман испарений стоял над ними, мешаясь с вечерней тьмой. Вот и стена, старая стена, преграждающая дорогу, у которой сражался Леонид. Вот и могильные плиты, поставленные погибшим героям.
Пилагоры спешились. Фемистокл достал вина из походной сумы и совершил возлияние на могилах. Надписи, сделанные на каменных плитах, пропадали в темноте, но афиняне знали их и без того, чтобы разбирать высеченные на камнях строки. Вот могила эллинов — союзников… Вот могила Мегистия… А вот могила Леонида, царя спартанского. Спартанцы поставили льва на его могиле. И сделали надпись:
ebooksa