— Это и меня тоже интересует… Трудно сказать.
Сабодаш помолчал.
— Мы их встретим. Кроме того, я распоряжусь, чтобы перед Москвой в последний вагон подсел милиционер.
— Это можно сделать на Москве-Товарной.
— Пожалуй. Ты скоро будешь?
— С первой же электричкой. — Он не стал говорить о других своих подозрениях. — На линии все спокойно. Как на вокзале?
— Пока тихо… — Антон вдруг встревожился. — Тебе известно, что в движении поездов сбой?! Сейчас позвонили: «окно» по техническим причинам. На час, не меньше. Когда же ты попадешь на вокзал?
— Что-нибудь придумаем… Автобус! — Денисов скомкал разговор и взглянул на часы. — Все! Связь по рации. Позывной…
— Знаю: двести первый.
Денисов кивнул кассирше — на этот раз она осталась безучастной, — прикрыл за собой дверь, сбежал вниз с платформы.
Был час пустых автобусов и свободных такси. За овощной палаткой торговали мимозами. Какая-то женщина на проезжей части останавливала машину жестом, каким сажают у ноги дрессированных служебных собак.
Подошел автобус. В нем не было никого, кроме спавшего на заднем сиденье пьяного. Денисов прошел к кабине.
— Есть абонементные книжки, — объявил шофер для собственного удовольствия. — Настоятельно рекомендую приобрести…
«В другое время в пустом автобусе на чудачество можно было бы ответить чудачеством… — подумал Денисов. — Например, всю дорогу стоять, как если бы все места были заняты…»
Сейчас было не до юмора.
«А если я ошибся?! — Денисов вспомнил бледного, в кожаной куртке и сползающем на лоб берете Бухгалтера. — Если ему грозила опасность?! — Где преступник, там могла появиться и жертва. — Может, следовало ехать до Москвы вместе с ними? В то же время этим я мог только насторожить…»
До Чертанова остановок почти не делали, пассажиров было мало.
Денисов смотрел в окно: поднятые воротники пальто, едва распустившаяся зелень. Апрель стоял неожиданно холодным. Стволы хилых березок напоминали простенький рисунок на занавесках. За мусоросжигательным заводом, в стороне, плыла в небе огромная, выкрашенная в два цвета труба.
«Я не знаю, кто из четырех заодно с Долговязым. Без сомнения, в вагоне он не один… — Денисов представил своих недавних попутчиков, какими увидел их, войдя в салон. — У него должен быть минимум один сообщник… Но кто? Мордастый? Альтист? Немец? Пытаясь действовать в одиночку, я могу все испортить…»
На полпути, за поворотом на Покровское, под курткой часто и неразборчиво, как горячечный больной, захрипела рация. Денисов не разобрал ни слова. Потом рация замолчала, но, когда подъезжали к Чонгарскому бульвару и затем, в метро, несколько раз вновь просыпалась и тревожилась.
ebooksa