– Да ничего я не наскакивал! Ой, заберите же его, у меня и в мыслях ничего плохого не было!
– Как ты думаешь, Мефи, отпустить его или не стоит? – задумчиво обратилась Надежда к доберману.
Тот негромко рыкнул, и его рычание можно было перевести примерно так: «Моя бы воля, я бы его еще немножко придержал. Кто знает, что у него на уме».
– Ладно, пожалуй, отпустим, – смилостивилась Надежда, отметив, что Павел побледнел. – Еще сознание от страха потеряет, возись с ним потом…
Мефистофель снова рыкнул: «Как скажете. А можно, я у него напоследок что-нибудь откушу»?
– А вот этого не надо!
Мефистофель на всякий случай оглянулся на хозяина – получить официальную санкцию. Иннокентий ее дал, и доберман с явной неохотой отпустил Павла.
Тот сел, отдышался и, поднявшись на ноги, укоризненно взглянул на Надежду.
– Сам виноват! – ответила та на его взгляд. – Нечего было неожиданно выскакивать! И вообще, чего тебе от меня нужно?
– Сергей Васильевич просил вас к нему привезти.
– Что?! Да ни за какие коврижки!
Мефистофель, который все еще стоял поблизости, снова грозно зарычал. Павел опасливо покосился на него и на всякий случай отступил подальше.
– Сергей Васильевич очень просил! Ему с вами непременно поговорить нужно! Пожалуйста!
«Ага, теперь пожалуйста! – подумала Надежда мстительно. – А раньше хамил!»
– Я вас очень прошу! – продолжал уговаривать Павел. – Он мне не простит, если я вас не привезу!
– Ладно, поехали! – согласилась наконец Надежда.
Однако, прежде чем сесть в черную машину, Надежда Николаевна громко сказала соседям:
– Иннокентий, Антонина Васильевна! Запомните номер этой машины, и если я через два часа не вернусь – звоните в полицию!
– Да зачем это? – хмуро осведомился Павел, открывая перед ней дверцу. – Что вы обо мне думаете?
– Чужая душа – потемки! – авторитетно ответила Надежда, усаживаясь на мягкое сиденье. – Поехали уж быстрее, у меня дел много!