Описание торжественного открытия 10 мая 1923 г. работы Комитета Православных Церквей нашло отражение на страницах журнала «Церковная жизнь»[101]. В тот же день началось первое заседание конгресса. Внимание его участников сразу же было обращено к вопросу реформы церковного календаря. На втором заседании 11 мая было принято решение об образовании трех комиссий, ориентированных на изучение догматико-канонического, математико-астронимоческого и практического аспектов календарной реформы. В состав третьей комиссии вошли русские архиепископы Анастасий и Александр. В тот же день Патриарх Мелетий озвучил перечень вопросов, которые по его мнению требовали осмысления и решения на всеправославном уровне. В частности, предлагалось рассмотреть: 1) возможность переноса празднований памяти святых с будних дней на ближайшие воскресенья; 2) препятствия к заключению брака; 3) допустимость женатого епископата, второго брака для вдовых клириков и вступления в брак после рукоположения; 4) допустимость сокращения и упрощения богослужений; 5) упорядочение практики поста; 6) периодичность созыва Всеправославных Соборов. По инициативе митрополита Черногорского Гавриила на повестку Комитета Православных Церквей были вынесены вопросы: 1) основания к расторжению брака; 2) условия смешанных браков; 3) канонический возраст рукоположения во все степени священства; 4) возможность присоединения к Православию римо-католических клириков на условиях сохранения за ними священного сана и дозволения им вступать в брак; 5) внешний вид и одежда клириков[102].
Во время проведения второго заседания архиепископ Анастасий (Грибановский) обратился к собравшимся со словом, в котором рассказал о состоявшемся в Москве обновленческом «Втором Поместном Всероссийском Соборе», участники которого характеризовались им как лица, «действующие в полном согласии с советскими властями». Сообщив о неканоничном решении обновленческого Собора относительно извержения из сана Святейшего Патриарха Тихона, архиепископ Анастасий назвал Предстоятеля Русской Церкви символом христианского мужества и храбрости в отражении сил ада, направленных против Церкви Христовой. По мнению архиепископа Всеправославное собрание выполнит свой долг только в том случае, если проявит решительность в оценке московских событий. Призывая участников конгресса не оставаться равнодушными к судьбе Патриарха Тихона, Владыка Анастасий предложил отвергнуть решения обновленческого Собора и как можно скорее опубликовать от лица Комитета Православных Церквей официальное заявление с выражением поддержки Патриарху Тихону.
В ответ на обращение архиепископа Анастасия Патриарх Мелетий заявил о том, что серьезность озвученной проблемы не позволяет проявлять спешку в принятии соответствующего заявления. По его мнению, необходимо было не только осудить произошедшее в Москве, но и добиться ощутимых практических результатов, для чего необходимо обладание полнотой информации. Выразив надежду на получение необходимых сведений от представителя Константинопольского Патриархата в Москве, Патриарх Мелетий предложил перенести сроки принятия резолюции по ситуации в Русской Церкви. Участники конгресса выразили свое согласие с этой позицией[103].
Главное внимание на совещании уделялось календарной реформе. В результате дискуссии было решено рекомендовать временно принять «новоюлианский» календарь профессора М. Миланковича (неподвижные церковные праздники отмечались по григорианскому календарю, а праздники Пасхального цикла по юлианскому). На пятом заседании 23 мая выступил бывший епископ Оксфордский Чарльз Гор, отметивший значимость календарной реформы в процессе сближения между Англиканской и Православной Церквями. В свою очередь, Патриарх Мелетий констатировал готовность православной стороны к принятию нового календаря и просил епископа Чарльза уведомить об этом архиепископа Кентерберийского.
Владыка Анастасий выступил в качестве руководителя оппозиции против предложенных Константинопольским Патриархом радикальных реформ, кроме изменения календаря на совещании рассматривались вопросы о второбрачии священников, женатом епископате, отказе от подвижного круга церковных праздников, седмичного распорядка дней, сокращении богослужения, ослаблении постов, разрешении клирикам ходить в мирской одежде, стричь волосы и брить бороды и т. д. Обсуждался также вопрос о возможности объединения с Англиканской Церковью. В результате выступлений архиепископа Анастасия от проведения значительной части намеченных преобразований отказались[104].
На первом же заседании 10 мая Владыка Анастасий заявил, что не имеет «определенных инструкций по календарному вопросу от русских карловацких иерархов». На четвертом заседании, после завершения выступления Константинопольского Патриарха, архиепископ Анастасий указал на возможные негативные последствия, которые породит календарная реформа. Изменение системы времяисчисления приведет к соблазнам в Поместных Церквях, считал архиепископ, но в наибольшей степени эта проблема затронет Иерусалимскую Православную Церковь, которую русский православный народ привык воспринимать как защитницу и хранительницу православных традиций. В этом случае Владыка Анастасий подразумевал возможные смущения православных паломников, увязывавших схождение Благодатного огня на Гробе Господнем с исчислением дня празднования Пасхи по юлианскому календарю. Архиепископ также отметил возможные совпадения дней празднования христианской и иудейской Пасхи в случае перевода Пасхалии на новый календарный стиль[105].
Когда на шестом заседании обсуждался вопрос второбрачия духовенства, вопреки мнению большинства участников заседания, архиепископ Анастасий выступил с заявлением о том, что допущение второбрачия для священнослужителей может рассматриваться как нарушение канонического порядка. Архиепископ сообщил о том, что данный вопрос рассматривался на Предсоборном Присутствии 1906 г. и на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг., где после состоявшихся обсуждений решение о второбрачии клириков так и не было принято. По словам Владыки, основанием к тому стала убедительная позиция известного православного канониста епископа Далматинско-Истринского Никодима (Милаша). Архиепископ Александр (Немоловский) заявил о своем полном согласии со словами Владыки Анастасия, отражавшими общую позицию Русской Православной Церкви[106].
В дальнейших заседаниях конгресса архиепископ Анастасий (Грибановский) участия не принимал и не подписал ни одного его определения. В современной российской историографии существует мнение о том, что «архиепископ Анастасий, приняв участие только в четырех заседаниях из десяти, покинул собрание в знак протеста»[107]. Однако Владыка Анастасий покинул Константинополь после активнейшего участия в шестом заседании для того, что принять участие в работе Русского Зарубежного Архиерейского Собора. Как известно, Собор открылся 31 мая 1923 г. в г. Сремски Карловцы (Королевство сербов, хорватов и словенцев)[108]. В отличие от Владыки Анастасия архиепископ Александр, также отставая позицию Русской Церкви (хотя и не так активно), принял участие в работе конгресса до конца.
На седьмом заседания 30 мая Владыка Александр в своем меморандуме заявил о несогласии с представителями Сербской и Румынской Церквей по вопросу допущения второго брака для духовенства и сослался на авторитет Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг., не санкционировавшего пересмотр сложившихся канонических норм. По мнению архиепископа, ревизию церковного законодательства в области брачного права духовенства мог провести только Вселенский Собор. После завершения выступления архиепископа Александра слово взял Патриарх Константинопольский Мелетий. Не согласившись с позицией русского иерарха, он заявил о том, что решение о допущении второбрачия для клириков должно носить канонический характер, а не быть проявлением икономии (т. е. ослаблением действия канонов). Владыка Александр высказал свое несогласие и с предполагавшимся разрешением на вступление в брак клириков уже после их хиротонии. В конце седьмого заседания архиепископ призвал собравшихся осознать катастрофическое положение Русской Православной Церкви в советском государстве, не позволившее ей принять полноценное участие в конгрессе и основательно изложить собственную позицию по обсуждаемым вопросам[109].
На девятом заседании, 5 июня, состоялось принятие решения о проведении реформы православного церковного календаря. При этом, согласно определению конгресса, предполагался перевод на новый стиль как неподвижных праздников православного месяцесловия, так в перспективе и подвижного Пасхального цикла. К составлению новых Пасхальных таблиц предполагалось привлечь обсерватории Афин, Белграда, Бухареста и Пулкова (под Петроградом). Также констатировалась потенциальная допустимость установления празднования Пасхи в качестве неподвижного праздника в том случае, если этот день будет иметь научное подтверждение.
Затем участники конгресса утвердили постановления о дозволении второго брака для вдовых священников и диаконов, о допущении практики вступления в брак клириков после хиротонии (за исключением монашествующих), о проведении в 1925 г. празднования 1600-летия I Вселенского Собора, о нижней границе возраста рукополагаемых в сан диакона – 21 год, в сан пресвитера – 24 года, в сан епископа – 30 лет и для постригаемых в монашество – 25 лет, о дозволении клирикам стрижения волос и ношения светской одежды за пределами храмов, о сохранении канонических определений относительно препятствий к браку и дозволении Соборам Поместных Церквей проявлять икономию в данном вопросе, о допущении практики переноса празднований святых с будних дней на ближайшие воскресные дни, о необходимости ориентации на 64 Апостольское правило, предполагающее пост только в Великую Четыредесятницу, среду и пятницу[110].
Эти определения носили временный характер и могли быть применяемы в церковной практике до принятия решений по данным вопросам Всеправославным Собором, при этом Константинопольской Патриархии поручили взять на себя инициативу по его созыву. Архиепископ Александр поставил свою подпись под всеми определениями, хотя ранее против принятия некоторых из них открыто возражал. Видимо, русский архиерей решил пойти на определенные временные уступки, чтобы добиться главных целей – объявления неканоничными решений Второго обновленческого Собора в Москве, отклонения претензий Константинопольского Патриархата на подчинение ему всей православной диаспоры, а также наиболее пререкаемых «реформ» вроде женатого епископата.
Патриарх Мелетий на том же девятом заседании предложил к обсуждению вопрос юрисдикционной принадлежности православной диаспоры. Инициирование обсуждения вопроса о признании за Константинопольским Патриархатом прав на возглавлении православной диаспоры преследовало цель легитимации на всеправославном уровне изданного 1 марта 1922 г., упоминавшегося соответствующего Томоса. Без достаточных оснований апеллируя к 28-му правилу IV Вселенского Собора, Мелетий IV доказывал исключительное право Константинопольского Патриархата на духовное возглавление всех православных епархий, находившихся за пределами границ Поместных Церквей. В частности, в качестве возможного средства к устранению существующей в Северной Америке разобщенности он предложил учреждение там экзархата Константинопольского Патриархата.
При обсуждении этого вопроса Мелетий IV не смог проигнорировать мнение Владыки Александра, ранее управлявшего русской Северо-Американской епархией Русской Цекви. Согласившись с актуальностью проблемы, архиепископ призвал участников конгресса принять во внимание положение, в котором находилась Русская Православная Церковь. По его мнению, согласие проживавших в Америке русских на переход в юрисдикцию Константинопольского Патриархата будет равнозначно предательству находившегося под арестом Патриарха Тихона. В качестве временной меры архиепископ Александр рассматривал потенциальную возможность назначения на четырехлетний срок русского архиерея в качестве экзарха Константинопольского Патриархата. Однако в связи с трагическими событиями церковной жизни в России реализация подобного сценария представлялась ему преждевременной. Практическое разрешение вопроса разобщенности американских православных Владыка Александр усматривал в усилении взаимодействия русских и греческих иерархов. Возобновление обсуждения вопроса о юрисдикционном подчинении православной диаспоры произошло на десятом заседании, 6 июня, но после обмена мнениями он был вообще снят с повестки дня. Несомненно, что именно позиция архиепископа Александра предопределила отклонение конгрессом инициативы Мелетия IV по признанию законным подчинения Константинопольскому Патриархату всей православной диаспоры[111].
Десятое заседание стало успешным для Русской Православной Церкви и в другом отношении. Митрополит Черногорский Гавриил (будущий Сербский Патриарх) напомнил собравшимся о прозвучавшем во время второго заседания предложении архиепископа Анастасия принять от лица конгресса официальное обращение в поддержку Патриарха Московского и всея России Тихона. После обсуждения вопроса постановление о церковной ситуации в Советской России все-таки было принято. Согласно его тексту обновленческий «Второй Поместный Всероссийский Собор» именовался церковнонародным собранием, а его решения, в том числе и относительно низложения Патриарха Тихона, объявлялись неканоничными. Конгресс выразил глубокое сожаление в связи с произошедшим и «сердечное сострадание исповеднику Патриарху», заявив, что «все мировое Православие считает его исповедником». В тексте определения содержались призыв ко всему христианскому миру приложить усилия к освобождению Предстоятеля Русской Православной Церкви и направить обращение к Патриарху Константинопольскому с просьбой о рассмотрении совместно с другими Поместными Церквями церковной ситуации в России[112].
Всего состоялось 11 заседаний конгресса. Его работа завершилась 8 июня. Обращаясь на последнем заседании к собравшимся, архиепископ Александр (Немоловский) положительно отозвался о прошедшем конгрессе и выразил слова благодарности инициировавшей его Константинопольской Патриархии. В завершении своего выступления Владыка Александр поблагодарил Вселенский Патриархат и Всеправославный конгресс за небезразличие к положению Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона[113]. Принятие конгрессом постановления о положении Русской Церкви действительно имело положительное значение и, возможно, сыграло какую-то роль в свобождении из-под ареста Патриарха Тихона в конце июня 1923 г.
Однако многие решения конгресса не были усвоены в канонической практике ни одной из Поместных Православных Церквей. Более того, авторитет самого конгресса впоследствии был поставлен под сомнение Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской, Русской и Сербской Церквами[114].
Еще до завершения работы конгресса на проходившем 4 июня 1923 г. заседании Русского Зарубежного Архиерейского Собора его участники не сочли возможной реализацию в церковной жизни российской диаспоры инициативы Всеправославного совещания по реформе церковного времяисчисления и допущению второбрачия для духовенства[115]. Со второй половины июня официальный орган Архиерейского Синода журнал «Церковные ведомости» начал публикацию критических материалов в отношении проекта реформы церковного календаря, решения о второбрачии вдового духовенства и притязаний Фанара на подчинение всей православной диаспоры[116].
В конце июля Зарубежная Русская Церковь заметно ужесточила свое отношение к Всеправославному конгрессу, основанием к чему стало получение митрополитом Антонием (Храповицким) копии послания Патриарха Александрийского Фотия на имя Патриарха Антиохийского Григория IV. Этот документ подвергал резкой критике конгресс, называя его «самозванным», «неканоническим» и «незаконно составленным», характеризуя поставленные на нем вопросы как «неблаговременные» и «неуместные», а решения «бесцельными», «неканоничными» и «вредными». Патриарх Фотий заявлял об осуждении конгресса Священным Синодом Александрийской Православной Церкви и отвержении изменения традиционных православных канонических норм[117].
Окончательное отношение Русского Зарубежного Архиерейского Синода к Всеправославному конгрессу было сформулировано в определении от 25 июля – 7 августа 1923 г., согласно которому предполагалось «уведомить Вселенского Патриарха, что постановления созванной им Междуправославной Константинопольской Комиссии, переименованной им во Всеправославный Конгресс, в частности о второбрачии духовенства, о реформе церковного календаря и введении с октября месяца сего года в церковном обиходе нового времяисчисления не могут быть приняты Русской Православной Церковью заграницей, как противоречащие свящ[енным] канонам и древней церковной практике, освященной Вселенскими Соборами»[118].
ebooksa