— Не пришлось бы, — поправил меня маг, — мир просто бы перестал существовать. Частица творца тоже бы сдетонировала. Все бы накрылось тазиком в одно мгновение ока и схлопнулось.
— И мы? — спросил Рагни.
— И вы, и я, и все сущее, что пребывает здесь в данный момент. Сила была бы такой, что задела бы все связи наших проекций с телом.
— Серьезно, — я присвистнул, — выходит, что мы избежали чудовищной катастрофы и теперь каким-то образом должны разлепить этот вот симбиоз древнего монстра и вожака?
— Это придется сделать, так как защитное поле долго не продержится. Представь, что будет, когда эта зверюга вырвется наружу.
— А кто создал поле?
— Оно появилось само. Это автоматическая защита.
— Нужно не разлепить, — Рагни по-собачьи почесал за ухом, — нужно уничтожить древнего, а вожака оставить.
— Не представляю как это сделать, — я смущенно хмыкнул, — ну серьезно. Я мелкая сошка, а тут какие-то Годзиллы с Кинг-Конгами толкаются. Что может сделать простой человек против древнего существа?
— Много чего, если постарается, конечно, — Витюша снова сунул мороженку в рот, — вишневая попалась. Не очень люблю. Хочу клубничную!
Мороженка тут же поменяла свой цвет и на лице мага появилась счастливая улыбка. У меня была такая же в пять лет, когда папа впервые купил мне крутое эскимо. Только вот я позабыл это чувство, а Витюша нет. Мало того, он испытывает его каждый раз. Вот что поразительно. Вот настоящая магия.
— Контроль внутреннего ребенка, — невольно вырвалось у меня.
— Все мы дети. И всегда были ими и остаемся. Просто забываем, как это, — пояснил Витюша, — ты вот в детстве что любил больше всего делать?
— Вырезать картинки из журналов, — мне почему-то стало немного стыдно.
— Почему?
— Я из небогатой семьи, и у меня было мало игрушек. Зато папа выписывал кучу журналов. “Техника молодежи”, например и “За рулем”. Я вырезал из них самолетики, танчики, машинки и играл на диване.
— Отличное хобби! Попробуй это повторить! — подзадорил меня Витюша, — ты будешь сильно удивлен.
— Да ну нахрен, — я с сомнением закусил губу.
— Попробуй!
— Ладно, — пообещал я, — но скажи, как мне разделить древних?