Прозрачная маска

— Нет, я имею в виду не охоту и красивых женщин, не его страсть, подчеркиваю, к алкоголю, а совершенно другое. Вы подсказали, что он коллекционировал ятаганы. Ограничивались ли его увлечения коллекционера только этим?

— Однажды господин профессор во время ужина долго смеялся над тем, что князь упорно уговаривал какого-то еврея продать за баснословную сумму старинный ятаган. В сущности, нож не представлял никакой ценности, и к тому же ржавый. Тогда я впервые услышала, что его царское высочество занимается такими несерьезными вещами.

Говорили мы долго, но ничего существенного я не узнал. Выйдя на улицу, посмотрел на часы. Они ушли на пятьдесят минут вперед, и я отправился к часовщику: в последнее время часы все время спешили. Старый часовщик обрадовался, увидев меня, снял свой окуляр, взял часы и сказал:

— Ходят слухи, что этот скончавшийся психиатр оставил большое богатство.

— Да, я что-то слышал, — уклончиво ответил я. — А ты, дядя Гошо, откуда узнал, что я имею к этому отношение?

— Рассказывал мне один приятель, присутствовавший на «торжестве» при оглашении завещания.

— Что, и он ждал своей доли?

— И да и нет. Его жена — двоюродная сестра старика. Была заинтересована. Думала отхватить пару-другую тысчонок, но ничего не вышло.

— Проклинают его?

— А кто бы на их месте не проклинал! Особенно после того, как узнали, что их богатый родственник покупал бриллианты, а от этих камушков не осталось и следа.

— И что говорил по этому поводу ваш приятель?

— А что он может сказать, кроме как хулить и называть уважаемого покойника мошенником!

— А я слышал, что и Шуманов отзывался о своих двоюродных родичах не лучше.

— Во всяком случае, «пострадавший» высказал предположение, что какая-то содержанка ученого хапнула бриллиантики.

— Какая содержанка? Ведь Шуманов не был женат!

— Так ее называют. Была приближена, любовница или секретарша! В завещании о ней ни слова, ей не перепало и ломаного гроша. И поэтому он считает, что она предварительно позаботилась припрятать наиболее ценное!

— Но, справедливости ради, надо признать, что Янкова имеет моральное и гражданское право претендовать на свою долю.

— В таких тонкостях я не разбираюсь, главное — мой приятель остался на бобах.

— Теперь, дядя Георгий, ты должен сказать мне, откуда ты узнал о моем присутствии при оглашении завещания?

— Мне сказал приятель. Он видел тебя в моей мастерской и сразу узнал.