Прозрачная маска

— Однако я еще не понял, почему вы связали с этим делом имя князя Кирилла?

— Это понять нетрудно, дорогой Димитров. Князь Кирилл был обладателем крупнейшей в стране частной коллекции бриллиантов, которую не удалось обнаружить во время обыска при его аресте, проведенного лично мной. Следовательно, сокровища нужно искать. А коль скоро Шуманов был одним из приближенных принца, возможно, оба они имели отношение к бриллиантам. Поэтому официальное заявление, полученное так предусмотрительно от госпожи Янковой, позволит нам в любое время на законных основаниях встречаться с нею, отправляться «в гости» в ее дом — ведь мы обязаны найти вора?

— Теперь понятно, в чем дело! — подтвердил я. — Ради таких сокровищ стоит потрудиться!

В этом я убедился после того, как покопался в некоторых документах и обнаружил, что сокровища действительно существовали. Их предыстория была очень проста, однако необходимо сделать ее достоянием неосведомленных граждан, чтобы она послужила канвой в сплетениях нашего криминального гобелена…

Итак, в начале 1940 года первым секретарем итальянского посольства в Софии был назначен синьор Пьетро Мазети. Его официальная миссия дипломата и резидента итальянской разведки не мешала ему использовать талант врожденного картежного игрока. Только в течение одного года в столичном игорном доме господин Мазети прослыл как непревзойденный игрок в покер, как человек с волшебными пальцами! Как дипломат он был представлен князю Кириллу, тоже большому любителю игры в покер. Они быстро сошлись — не просто как партнеры по карточной игре, но и как близкие друзья. Неизвестно, каким образом у гуляки и картежника князя Кирилла вдруг пробудилась страсть к коллекционированию бриллиантов, предполагается, что к этому его хобби прямое отношение имел синьор Мазети. Отличный психолог, торговец и дипломат, итальянец хорошо понимал, что принц обладает достаточным количеством денег, которые швыряет направо и налево. И решил, что будет неплохо, если часть этих денег, представлявшая собой комиссионные за поставки болгарской армии бракованного оружия из Германии, огромные взятки от различных фирм за незаконные привилегии, будет превращена в драгоценные камни. И все это не за красивые глаза, а потому, что итальянец извлекал из этого хороший куш и для себя! Так или иначе, а к исходу 1943 года князь становится обладателем богатейшей коллекции бриллиантов, которая в то время оценивалась «скромно» — в один миллион долларов!

Я разыскал протоколы, составленные при обыске и задержании князя Кирилла органами народной милиции. Два из них, составленные во дворце Враня и резиденции в Бровце, были написаны рукой моего начальника полковника Стаменова. В них он заботливо вписал семьдесят два костюма Кирилла, пятьдесят пар обуви, сотни рубашек, макинтошей, пальто из дорогих тканей, шляп и других дорогих принадлежностей туалета. Нашли свое место в протоколе десятки кожаных чемоданов, золотых перстней и часов, поделки, украшенные драгоценными камнями, очень богатая коллекция марок, редкие картины известных болгарских и иностранных художников, золотой песок, приборы из серебра и платины, сервизы, столовая посуда из хрусталя и фарфора, крупная сумма денег. Недоставало только коллекции бриллиантов, по своей стоимости превышающей все остальные вещи!..

В протоколах допроса по делу о выяснении деятельности князя нигде не фигурировал вопрос о сокровищах. Ни словом не упоминалось о них и в протоколах Народного суда. О драгоценных камнях начали говорить только несколько лет спустя после смерти князя, а точнее, когда проводилась национализация имущества у буржуазии. Господин Трендафилов, известный столичный ювелир, совершенно не смутился, когда представители народной власти прибыли в его магазин и объявили его общенародной собственностью. В сейфе ювелира были обнаружены драгоценности на значительную сумму.

«Я находился на грани банкротства, — улыбаясь, заявил он. — Война ликвидировала нашу доходную профессию. Кто купит бриллианты и золотые украшения, когда нет хлеба и молока для детей? Я давно распродал имевшиеся у меня бриллианты. Вот коллекция князя Кирилла — это да, сокровища! Его высочество гордился ею! Она воистину достойна национализации, ее цена просто фантастична! А что касается моих анемичных камушков, прошу, берите!»

Начальник группы представителей народной власти был простым и прямым человеком. Он сразу сообразил, что речь идет о чем-то очень важном, и попросил ювелира следовать за ним. Таким образом, господин Трендафилов оказался в штабе по вопросам национализации. Попал к Стаменову. Они оказались давно знакомыми друг с другом. Так тайна бриллиантовой коллекции вышла на свет божий. Трендафилов настолько хорошо знал ее, что дал поименный список наиболее ценных камней, а Стаменов, как настоящий криминалист, подшил его в дело.

— Наибольшую ценность представляют данные первоисточника! — наставительно заговорил Стаменов. — Господин Трендафилов во время национализации жил в квартале у Римской стены, в двухэтажном особняке с балконами, украшенными художественным литьем.

В доме Трендафилова меня встретил гладко выбритый, с живыми глазами старичок в жилетке, украшенной толстой золотой цепочкой. Поздоровавшись, я передал ему привет от нашего начальника.

— А-а-а… товарищ Стаменов? А чем он теперь занимается? Все собираюсь к нему пожаловаться. Квартиранты заполонили мой дом, а один из них нахально налетел на меня!

— Хорошо. Может быть, он примет вас незамедлительно, раз в этом есть нужда.

— Входите! — пригласил он меня любезно, сделав широкий жест. — Только вы уж извините, что буду принимать вас на кухне. Моя жена, кажется, доживает свои последние дни — давно не поднимается с постели. Мучает ее неизвестная, коварная болезнь, врачи никак не могут определить. И комната заполнена людьми.

— Спасибо! — поблагодарил я, следуя за ним и думая о том, что ему, наверное, не до разговоров.

— Такова жизнь! Одни рождаются, другие умирают. Но вы не беспокойтесь! — словно угадав мои мысли, говорил бывший ювелир. — Вы ведь пришли по делу? Буду рад оказаться чем-либо полезным.

Чистота в кухне произвела на меня приятное впечатление. Удобно усевшись напротив хозяина, я приступил к цели моего визита.

Трендафилов, выслушав меня, тяжело вздохнул:

— Эх, молодой человек! А вы не опоздали? Тогда у него была еще мать, но кто мог догадаться?

— Вы считаете, что поиск коллекции — пустая затея?