Прозрачная маска

— Вашей прозорливости можно только удивляться.

Анастасия решила потянуть время, чтобы забаррикадироваться и выиграть еще минут десять, сколько требует приличие, а уж потом идти. Да куда пойдешь в этом маленьком, холодном и скучном поселке?

— Посмотрим ваш профилакторий.

— Как хотите.

Румен извлек связку ключей, отцепил один и положил на стол.

— Теперь вы можете располагать собой по собственному усмотрению. Торжественное заседание в семь.

Он выглядел озабоченным и думал о чем-то другом. Это задело ее самолюбие.

— Я побуду до вечера. А завтра уеду.

Последние слова прозвучали как угроза. Это он четко уловил.

— Если не увидимся, выпейте за мое здоровье.

— Непременно, уверяю вас.

Анастасия почувствовала, что вот-вот расплачется. Она прибыла сюда за бодростью и радостью и вдруг начинает хвататься за фальшивую доброжелательность и собственное притворство, которого даже не скрывает. Хорошее само шло ей навстречу, а она, напуганная разочарованием, не могла держаться более нежно, это убивало всю красоту ожидания. Перед ней стоял мужчина, не подверженный ни чарам, ни телепатии. Она боялась его и, вероятно, поэтому была готова подчиниться ему и быть счастливой от его спокойствия. Измученная одиночеством и воображением, Анастасия, естественно, не смела принять человеческую доброту, близость и дружбу. Если бы он смог понять ее внутреннюю сущность, увидеть ее беззащитность и самые простые желания! Но он дремал с сигаретой в руке, лицо его постепенно освобождалось от усталости. Наконец, засыпая, он сказал:

— Иди сюда.

Она ждала этого. Встала, но не знала, как сдвинуться с места и приблизиться к нему.

— Давай куда-нибудь съездим.

Целый день они разъезжали по какому-то шоссе, которое в конце концов кончилось. Остановились. Вышли из машины, начали осматривать окрестности. Горы были в красивом зимнем наряде, но проехать туда было невозможно.

— Здесь есть другая дорога?

— Нет, я приезжаю сюда всегда, когда мне плохо, так, как сейчас тебе.

— А мне совсем не плохо.

— Уже или вообще?