– Ну а что у тебя? Все нормально?
Анна понимала: сестра боится, что она начнет жаловаться, плакать, проклинать и рассказывать про свою жизнь. Она улыбалась и повторяла за сестрой:
– Да, у нас все нормально, не беспокойся.
Можно подумать, Амалия беспокоилась! Со вздохом облегчения сестра убегала.
«Не на что обижаться, – уговаривала себя Анна. – Во-первых, Амалия есть Амалия. А во‐вторых, никто не хочет слушать про чужое горе. И видеть его – тем более».
Свекровь пришла к ним спустя год после рождения Мальчика. Пани Эстер молча подошла к детской кроватке, отодвинула полог, чуть наклонилась, чтобы получше разглядеть внука. Ее лицо исказилось гримасой боли.
– За что? – шептала она. – Ты мало у нас отнял? Тебе было мало Бейлки, Моше, Иосифа и Рахель? Ты, видно, забыл про Марека – конечно, – ему было всего три месяца! Я думала, мы с тобой давно рассчитались. А нет, ты хочешь еще! Еще и этого ребенка, все тебе мало. Я проклинаю тебя!
Анна вздрогнула.
Не снимая черного бархатного плаща и крохотной шляпки с вуалью, сидя на краешке стула и прижав к лицу руки в кружевных перчатках, Эстер повторяла, как умалишенная:
– Мало! Все тебе мало! Когда же ты успокоишься! Бедные мои дети! За что это вам? Ладно мне, но вам?
Пытаясь успокоить мать, Марек обнимал ее, совал стакан с водой, но она отталкивала его руки и продолжала причитать.
– Пани Эстер, – дрогнувшим голосом заговорила Анна. – Не стоит так реагировать. Мы… мы так любим его! И мы даже… счастливы.
– Дура, – коротко бросила свекровь. – Счастлива? А мой сын? Он тоже счастлив?
Анна посмотрела на мужа.
Тот скорчил мину, дескать, не обращай внимания! Ты все знаешь про эту актрису!
Но потом случилась странная и почти необъяснимая история. Эстер не смогла полюбить единственного сына, красавца и умницу, здорового и крепкого ребенка, а к внуку она привязалась. Почти каждый день являлась в их дом, хватала на руки Мальчика, и на ее бледном, печальном, не знавшем улыбки лице расцветала счастливая улыбка. Помощи от нее, разумеется, не было. Да ее никто и не ждал. Хотя нет, не так: то, что она полюбила Мальчика, было больше чем помощь, хотя ее ежедневные визиты раздражали даже спокойную и выдержанную Анну, что говорить про Марека. Но Анна всегда встречала ее с улыбкой: видела, чувствовала, это была настоящая, глубокая привязанность и любовь.
– Какой он милый, – без конца повторяла пани Эстер. – Нет, Анна, ты посмотри! Он меня узнает! Ты не веришь? Смотри – он улыбается!
Стараясь сдержать вздох, Анна, конечно, кивала. Улыбка… Какая улыбка? Гримаски, толкуй их как хочешь.
Возясь на кухне, она слышала нежные причитания и в который раз поражалась.
– Радость моя ненаглядная! Солнышко ясное! Ах, какой чудный мальчик! Ни у кого нет такого чудесного мальчика!
ebooksa