Нисшедший в ад

Пробиться сквозь толпу к Иисусу было весьма трудно. Но жена Симонова разглядела в толпе Иисуса.

– Ой, Симон, это Он, – шепнула жена ему.

– Он, – ответил Симон радостно.

– А ты не верил мне, даже до слез довел. Значит, Он встретился с тобой, как обещал, когда исцелил мою мать… И все же, Симон, где улов?

– А нет улова. Выпустил я пескариков, пусть живут.

– Как, «пусть живут»? Как наши дети будут жить?

– И пескарики будут жить, и мы заживем совсем по-другому, – орал Симон, потому что в толпе уже иначе и говорить было нельзя. – Теперь я с Ним.

– Вот хвастун, – засмеялась жена.

– Мир тебе, жено, – заметил ее Иисус.

– Мир и Тебе, Равви, – вся вспыхнула женщина. – Моя мать, я и мой муж просим Тебя посетить наш дом.

– Благословенна ты, жено, – сказал Иисус. – А отпустишь ли ты своего мужа со Мной? – Он ей улыбался, и отсвет Его улыбки был на ее лице.

– С Тобою – куда угодно, – сказала она.

В эту минуту подошел к Иисусу бывший прокаженный. Он все еще был в лохмотьях и был бледен.

– Господи! Помоги мне еще раз. Священник отказывается мне выдать свидетельство, если я не принесу жертву за грех и всесожжения. Где мне взять овнов? Я сроду ничего не крал.

– Верю тебе, и Я пойду с тобой к священнику, – сказал Иисус и, обратившись к ученикам Своим, произнес: – Вы идите к Петру и ждите Меня там.

Ученики удалились, а Иисус и бывший прокаженный в сопровождении внушительной толпы пошли к синагоге, которая находилась недалеко, через две улицы.

Священник, услышав шум, вышел на середину синагоги и остановился в ожидании, увидев вошедших.

– Этот человек нуждается в разрешении на жительство, – сказал Иисус, указав на Своего спутника.

– Я ему уже объяснял, что, по Моисееву закону, – проговорил маленький священник, – так как он был болен проказой, а не какой-нибудь другой болезнью, он должен принести жертву за грехи и жертву всесожжения.

– Сказано: «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений», – ответил Иисус.