Шквал оставил после себя беспорядок и тошнотворный запах кошачьих консервов. Похоже, «ароматы» из ртов Фокса и Матвея усилились наравне с голосами.
Люсьен поднялся.
– Ну вот, теперь все в порядке, – проговорил он, ковыряя коготками в ушах. – А теперь вам пора. Поспешите. И не забывайте про молчание! – наказал он в воздух, не имея понятия, куда смотреть.
«Ххоорош-шо. Ввып-ппусститте ннас» – раздалось у самой двери. Эти слова прозвучали чуть тише и затронули только кровать. Простыня и пододеяльник на ней воспарили на секунду, как парус, поймавший попутный ветер, а подушка спрыгнула с постели к Дашкиным ногам.
– Сейчас выпущу! – выкрикнул Тёмка, открыв глаза. – Только не говорите больше ничего!
– Агга, – согласился громоподобный голос, заставив затрепетать листки с рисунками, валявшиеся везде.
Артём открыл дверь и помчался вниз.
– Я не думала, что настолько громко будет, – произнесла Даша, убрав руки от ушей. – И как только коты сами не оглохли?
– Кажется, я немного ошибся в сравнении, – признался ёж. – А оглохнуть они не могут. Им их голоса кажутся нормальными.
Артём вернулся и, с чувством выпалив: «Все, ушли!», кинулся собирать с пола рисунки.
–Ну что ж, будем ждать. Надеюсь, они не натворят чего, – сказал ёж.
Несносная человеческая особа живет недалеко, на Теневой улице, проходящей параллельно проулку Неожиданности. Полосатый с листком во рту и серый перелезли через дощатый забор позади двора и поспешили по заросшему сорняками огороду вредного старика Василия. Осталось пересечь его участок, перебежать дорогу – и все, они на месте.
Василия Ильича Фокс и Матвей считали сумасбродом из-за его беспричинной ненависти к представителям семейства кошачьих. К тому же, не так давно у старика появилась аллергия на кошачью шерсть, за все семьдесят пять лет жизни никак себя не проявляющая. У деда начинал дико зудеть нос, стоило ему всего-навсего заметить на своей земле мурлыку. Старик бранился и чихал без передышки, выплескивая сопли. Снимал сапог с ноги и бросал в животное. Потом гнался за ним до самого забора, преодолеваемого последним со скоростью межконтинентальной ракеты. Как только недруг оказывался за пределами дедовой земли, все признаки аллергии волшебным образом исчезали, и Василий с видом победителя топал домой в одном сапоге. Не в том был настроении, чтобы в крапиве второй разыскивать.
Сталкиваться со стариком Фоксу и Матвею приходилось часто, и все благодаря их дружбе со Стрелкой – собакой старика, метисом немецкой овчарки и дворняжки. Дед взял ее из приюта для животных в прошлом году.
Доставалось от деда и Стрелке, поскольку она любила котов и кошек всей душой, обижать и прогонять не желала. «Чтобы ни один кот паршивый на мою землю не ступал! – гремел Ильич на нее хриплым старческим голосом, но все впустую. Оттого старик регулярно питомицу «воспитывал» – запирал ее в кладовке и морил голодом. Серый и полосатый, зная про «воспитание», старались лишний раз не показываться деду на глаза и не подставлять подружку. Однако спрятаться от Василия Ильича с сидящей на цепи собакой было невозможно.
Когда коты протрусили мимо двухсотлитровой железной бочки с зеленой застоявшейся водой, Фокс загорелся желанием подшутить над Стрелкой. Покидаться в нее травой или подвигать ее миску. Что будет смешно, кот был уверен. Но, пробравшись через грядки покусанной бабочками-лимонницами молодой капусты, кот увидел, что разыграть некого – будка пуста, цепь валяется на земле.
«Опять сумасшедший ее запер», – переглянувшись, подумали одновременно пушистые братья – друг друга они могли видеть. Матвей поспешил приложить лапку ко рту, напоминая брату о молчании. Фокс согласно качнул мордочкой. Затем полосатый указал в сторону улицы и решительно направился туда. «Еще вернемся» – загадал серый и двинулся за братом.
Коты перелезли через облезлую деревянную ограду деда и пошли по обочине. Их опередила похоронная процессия из пары десятков теток и дядек различных комплекций. Возглавлял траурное шествие неспешно едущий автобус с кислотного цвета надписью на боковой панели:
ДОСТОЙНЫЕ ПОХОРОНЫ – ПРОЩЕ ПРОСТОГО
ebooksa