Я завистливо поцокала языком:
— Какой горячий мужчина!
Вис опасливо прошуршал юбками и тоже вышел на балкон.
— Завидно?
— А то! Я, может, тоже мечтаю, чтобы мне комнату вениками завалили!
Рыжий тяжело вздохнул: за недолгое время нашего отсутствия Эдорр успел прислать невесте такое количество букетов, что через них приходилось перепрыгивать. Цветочков в саду пропорционально поуменьшилось, так что шныряющие по нему конкурентки кололи носы, обнюхивая сиротливые жёсткие веточки на кустах.
Едва дождавшись, пока принца под белы рученьки уведут с глаз долой, девушки столпились под нашей террасой с таким видом, что даже отчаявшийся самоубийца предпочёл бы менее болезненную гибель, чем сунуться к ним.
— Ах, как приятно в саду! Как нежно светит солнышко! — обмахивались они веерами, намекая, что не мешало бы и прохлаждающейся в тени Виссенаре составить им компанию.
— Какая эстетика!
— Да-да, сударыня, я полностью с вами согласна! Послеобеденная прогулка невероятно полезна для здоровья! — выманивали они конкурентку из укрытия.
Безразмерная тётка, которой не удалось взять его благородие нахрапом, растолкала невест и, задрав голову, по-базарному заорала:
— А вы, никак, самая благородная? Могли бы и к нам спуститься, дорогуша! Так сказать, познакомиться!
— Нам бы это очень польстило! — нарисовалась рядом покусительница боевого вида и многозначительно стукнула кулаком одной руки по ладони другой.
Вис облизал пересохшие губы и негромко сообщил, на всякий случай слегка отдалившись от перил балкона:
— Если мы не свинтим отсюда до ужина, как пить дать одна из них меня траванёт.
— Почему же одна? — Морис наступил на изгиб столбика, чтобы приподняться и рассмотреть кровожадных претенденток. — Я вижу минимум троих желающих. Ставлю на ту, вторую в жёлтой шляпке и крикливую бабищу.
Я встала рядом с коротышкой, придерживая его, чтобы не свалился. Он скривился, но отпихивать меня не спешил.
— Не, — гыгыкнул Мелкий, — этой достаточно просто сверху сесть.
Вор нервно закинул в рот одну из презентованных принцем конфет, отпихнув локтем потянувшегося к коробке горняка:
— И вы не пофолите ни тофо, ни дфугофо! — прочавкал он.