Наследная ведунка

Дура. Какая же я всё-таки дура. Отправивший к нам короеда убийца не собирался шутить. А я пригрелась в тихом городке, расслабилась и забыла, какого это — сражаться за собственную жизнь. И, кажется, мне всё же понадобится помощь, чтобы её сохранить.

Усталость накрывала плечи тяжёлым одеялом. Змея цапнула за палец, и яд, хоть и медленно, но бежал по жилам, да и вообще хотелось спать. Поэтому ни ехидничать, ни бросаться на вора с обвинениями, дескать, твои дружки меня в покое не оставляют, я не пыталась. Только тихо попросила:

— Уведи меня отсюда.

Вис с готовностью прихватил за талию или, пожалуй, чуточку ниже, но я уже не сопротивлялась.

— Знаешь, Варна, — и на этот раз моё имя в его устах прозвучало как похабное, но крайне приятное замечание, — а ведь ты спасла мне жизнь.

Повиснув на его плече, я мечтала лишь о том, чтобы вытянуть ноги. Случится ли это на кладбище или в чужой постели — не так уж важно. Сосредоточилась на последней ускользающей, но кажущейся безумно важной мысли. Поймала, и всё же озвучила её:

— Только никому не говори, — и уточнила ещё раз, чтобы вор не подумал, что шучу, — нет, правда, ни единой душе! — за спиной гаденько захихикал камень закатного цвета и я, вздохнув, добавила: — Ни единой живой душе.

Глава 9. Я иду искать!

Знаете такой тип женщин, которые получают удовольствие, просыпаясь с малознакомым мужчиной? Несмотря на нажитую любвеобильность, я к таковым никогда не относилась. Причём не только к тем, кто наслаждается случайными связями, но и к тем, кто их вообще ищет. Поэтому открыть глаза в тёмной тесной и, главное, чужой спальне было крайне неприятно. Ещё неприятнее стало, когда выяснилось, что бедро всю ночь елозило по засохшим крошкам, оставленным на простыне таинственным любителем пожрать под одеялом, а спать пришлось не привычно развалившись снежинкой, а на боку. Последний, кстати, ощутимо ныл. Ой, нет! Это не бок ныл, это ныл кто-то, кто тоже отлежал себе все конечности в неудобной позе и ненавязчиво поглаживал мой откляченный зад!

Я лягнулась и только потом припомнила, что вообще произошло.

Почему же, спросите вы, на боку и в неизвестной опочивальне? Вот и я этим поинтересовалась, когда сумела развернуться. Ответ на первый вопрос нашёлся сразу: кровать оказалась крайне узкой и двоих вмещать категорически отказывалась.

Рядом обнаружилась веснушчатая физиономия. Причём, настолько довольная, словно по другую сторону от Виса прикорнула ещё одна страстная женщина. Ну вот, теперь и на второй вопрос отвечать не нужно.

Вор приподнялся на локте, многозначительно подвигал рыжими бровями вверх-вниз и, вместо доброго утра, предложил:

— Повторим, детка?

Отвесить ему оплеуху было делом чести, хоть и пришлось после этого кувыркнуться на пол не без помощи обиженного вора.

— Я разболелась, а не с ума сошла, так что повторять точно нечего.

Он свесился с кровати и похабно ухмыльнулся:

— Ты в этом уверена? А то так стонала, так стонала…

Горло вообще-то действительно похрипывало… Да ну нет! Рассудок же никуда не делся. Не могла я… с ним. Я заложила руки за голову, презрительно разглядывая врунишку:

— С тобой-то? Очень сомневаюсь.