— Ладно, — кивнула я.
— Встретимся после занятий?
Я снова кивнула, и Миранда, почуяв неладное, обняла меня за плечи, заглядывая в глаза.
— Волнуешься? — спросила она. — Пойти с тобой?
— На индивидуальное занятие по стихии огня? — вздохнула я. — Не надо, Миранда, я справлюсь. Иди уже. Спроси заодно, каким шампунем он моет волосы. И про Мисси не забудь.
Она убежала, а я, выбрав себе салат и котлету, устроилась у окна. Как назло, аппетит после тренировки был отличный, и еда очень быстро закончилась. Я взяла булочку и чай, но и они, как я ни растягивала удовольствие, вскоре исчезли. Я долго мыла руки в туалете, переплела волосы. Потом вспомнила, что надо много пить, и, вернувшись в столовую, выцедила маленькими глоточками стакан воды.
Больше причин откладывать не нашлось, так что я отправилась в академию. Я медленно обошла здание, разглядывая все шесть лучей, потом поднялась по ступенькам и остановилась у расписания, хотя еще с утра запомнила, где будет проходить урок. Индивидуальное занятие по стихии огня. Каждый день. Крыло магии огня, кабинет шесть. Где меня уже ждет Родерик, мастер чтоб его Адалхард.
Вздохнув, я вошла в холл, постояла под спиралью свечей, уходящей к крыше, а потом, боясь передумать, развернулась и побежала прочь. Я удрала через парк, мимо столовой и вдоль стены, огораживающей территорию, почти повторив недавнюю пробежку, и остановилась лишь у обрыва, где море врезалось в берег, рыча как злобный зверь. Сев на траву, ойкнула, и вынула из чулка щепку.
Пусть я веду себя по-детски, но у меня просто не было никаких сил на то, чтобы вновь оставаться с ним наедине. Он был у меня дома ночью, он был в моих снах. Он был везде. И что он теперь сделает? Выгонит меня из академии? Или отправит к себе на отработку? Я закрыла лицо ладонями, пытаясь прогнать непрошенные фантазии на тему того, как ректор может наказать нерадивую студентку.
Море шумело и плевалось солеными брызгами, ветер трепал мои волосы. Я убрала руки от лица и, обхватив колени, посмотрела на горизонт. Еще и мама не объявляется. Это странно. Попала на аудиенцию к самому императору и не раструбила об этом на всех углах? Так на нее непохоже.
Передо мной вдруг вспорхнула огненная бабочка, затрепетала яркими крыльями, и я осторожно протянула руку, боясь спугнуть такое чудо. Бабочка опустилась на мою ладонь, проползла по линии жизни и растаяла, а я поняла, что не одна здесь.
Треснула ветка. Зашуршала сухая трава под ногами. Тихий вздох.
Я обхватила колени еще сильнее, не желая поворачиваться. Краем глаза увидела взметнувшийся черный плащ с красной изнанкой.
Родерик опустился на траву рядом со мной, но на расстоянии, не касаясь. Не удержавшись, скосила на него глаза — сидит, смотрит вдаль. Вроде не злой. Я покусала губы, не зная, стоит ли начать разговор. Может, извиниться за то, что прогуляла? Он ведь ждал…
— Как вы научились плавать, Арнелла Алетт? — спросил он.
Я слегка оторопела и от внезапного вопроса, и от отстраненного обращения.
— Вы ведь умеете плавать? — продолжил Родерик как ни в чем ни бывало. — В Динадире вы говорили, что жили у моря какое-то время.
— Шесть лет, — ответила я. — Да, я умею плавать. Не помню, как научилась. Просто однажды поняла, что могу. Я не особенно хороший пловец. Почему вы спрашиваете?
— Ваш отец погиб при кораблекрушении, — ответил он. — Я подумал, у вас могла развиться боязнь воды…
— Долгое время мы с мамой верили, что он жив, — сказала я, отчего-то радуясь, что могу говорить о Карлосе Алетт как о своем отце. Он и был им, а не тот мужчина с желтыми глазами. — По законам империи его считали пропавшим без вести. Я представляла, что он вернется однажды, вглядывалась в горизонт, искала паруса его корабля.