— Мне надо к Стене сегодня, — пояснил Родерик. — Хочу взять часть патруля для охраны территории академии. Недавнее убийство в Фургарте не дает мне покоя.
Я кивнула.
— Я все же повторю, — сказал он, и желваки на его челюсти выделились сильнее. — Мне жаль, что той ночью я был… излишне настойчив. И уж конечно я не отношусь к тебе как к распутной женщине. Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал все по-другому. Ты сказала, что пришла ради Кевина, а мне хотелось, чтобы ты была только моей, чтобы и думать забыла о ком-то еще. Прости меня, пожалуйста.
— Ладно, — пробормотала я, не зная, куда деваться от смущения.
Он глянул в сторону Стены, помолчал, а потом снова обратился ко мне:
— Хочешь что-нибудь спросить? Сказать?
Я помотала головой.
— Что ж… До свидания, Арнелла Алетт.
— До свидания, мастер Адалхард.
Он ушел, а я осталась одна на берегу, и только потом спохватилась, что плащ Родерика снова оказался у меня. Я закуталась в него, защищаясь от соленых брызг, и вдохнула едва уловимый запах дыма.
Родерик шел к воротам, то ругаясь про себя, то расплываясь в улыбке, как дурачок. Разговор с Арнеллой Алетт был похож на ловлю шипохрюка: одно неловкое движение, или неверное слово, — и сразу ощетинивается иголками.
Она сидела там, на берегу, такая маленькая и несчастная, что он сразу забыл всю злость и раздражение. Спина напряженная, вся натянутая, как струна. Только что не шипела в его сторону, как сердитая кошка.
Очень, очень жаль, что Арнелла уже выпила противозачаточное. Можно бы вмешаться анимагией, попытаться аннулировать эффект, но женский организм — такое дело, лучше не рисковать. План провалился в самом начале. А ведь все могло решиться так просто…
Но, с другой стороны, может, так и лучше. Она ведь совсем девчонка. Какие ей дети, какой муж… Хотя он бы стал самым лучшим и заботливым. Родерик усмехнулся про себя, понимая, что ему и правда этого хочется: просыпаться с нею рядом, заботиться, беречь, видеть, как от его любви она расцветает еще больше. Она уже сейчас была прекрасна, эта молодая женщина, пылкая, решительная, с характером и твердым намерением отстоять и себя, и свои желания. И он не хотел пропустить ни дня ее становления. Сейчас ее мысли и эмоции читались так легко, словно открытая книга. А искры в глазах вспыхивали ярче, когда она на него смотрела.
Арнелла хотела прийти к нему. Родерик улыбнулся снова, не в силах сдержать радость. Она никогда не любила Тиберлона. Она могла стать путницей, но выбрала огонь. Его девочка.
Не так он полагал провести этот урок, но результат нельзя считать плохим. Возможно, у Изергаста все сложилось еще лучше.
Глава 8. Двое на одного
Миранда приоткрыла дверь, да так и застыла на пороге. В кабинете номер восемь, находящемся в глубине крыле некромантии, играла легкая музыка, огонь свечей рассеивал мрак, а на мягком диване сочно-сливового цвета сидел мастер Изергаст. По обыкновению, в черном, с бокалом вина в холеной руке.
— Миранда Корвена, — поприветствовал он ее.
— Мастер Изергаст, — ответила она, прислушиваясь. — Откуда музыка?