— Можно купить. Я, конечно, не мастер, как Джаф, но и моей стипендии хватит.
— Никто нас не выпустит в Фургарт с этим комендантским часом. И если Изергаст применит магию, то есть риск, что ты сама эти противотрахательные трусы снимешь и ему вручишь.
Миранда насупилась, но, покрутив в пальцах карандаш, не стала спорить.
— Может, есть какое-то волшебное слово? — неуверенно предположила я. — Типа тех, что мы на бытовушке учим, только с действием против, ну, мужского достоинства.
— А ты коварная, — одобрила Миранда, повернувшись ко мне, и фиолетовый отблеск в ее глазах стал мягче. — И правда, можно ведь с другой стороны зайти. Не защищаться, а сделать так, чтобы ему нечем было атаковать. Пишу, — она склонилась над списком, — волшебное слово. Хотя я о таком не слышала, но вдруг. А вот эликсир, убивающий влечение, быть обязан. Я слышала, есть зелья, что разжигают страсть, значит, должно быть и такое, которое тушит.
— В крыле анимагии надо поискать, — кивнула я.
— Угу, у них это насущная проблема, — проворчала Миранда, записывая. — А помнишь, как Изергаст вокруг Айрис вился? Моя маленькая некроманточка… Буду ждать тебя после Лабиринта…
— Думаешь, это он ради повышения уровня?
— А ради чего? — фыркнула она. — Ему вообще все равно — кого, главное, чтоб стихия подходящая. Ты бы видела, как он юлил… Его прямо из крайности в крайность бросало: целомудрие — жизненное кредо, но давай-ка переспим здесь и сейчас.
— Родерик говорил, что нужны чувства, — сказала я, изо всех сил сохраняя равнодушное выражение лица. — Чтобы стихия перешла. Уровень тоже просто так не повысится, думаю.
— Напишу это следующим пунктом, — ухмыльнулась Миранда. — Скажу, без любви ничего не выйдет. А потом навру, что предпочитаю толстых рыжих карликов. Или вообще — женщин. Такое тоже бывает. Как он тогда извернется?
— Либо можно попробовать стать непривлекательной для него, — предложила я. — Изергаст кажется довольно брезгливым и высокомерным. И если, к примеру, не мыться после тренировки…
— Арнелла, ты гений! — с восторгом перебила Миранда. — Он заметил, что у меня волосы после душа влажные, и похвалил. Больше этого не будет. Треники, грязная потная майка… Может, у Рурка стащить? Или у кого-нибудь из парней…
Я подошла и глянула через ее плечо.
— За девственность? — с удивлением прочла я вверху.
— Решила дать название этой битве, — ответила она. — Как у всех великих войн, у нее должно быть имя.
— Миранда, но ты ведь не собираешься оставаться старой девой, — осторожно предположила я.
— Конечно, нет.
— И Джафа прощать не хочешь.
— Он и не просил прощения. Видела его мельком, когда шла к тебе. С кудряшкой-воздушницей.