— Да, все прекрасно, — соврала я. — Про сосну забудь. Пусть дом остается как есть.
— Хорошо. Арнелла…
Он шагнул за мной, но я развернулась и, обхватив себя руками, быстро пошла прочь. Дверь за мной закрылась, солнце плеснуло в лицо светом, но я не чувствовала его тепла.
— Кармелла Алетт, — сказал Родерик, и бабочка взлетела с ладони, покружила над картой, будто бы в нерешительности, а потом шмякнулась на дворец императора и застыла. Огненные крылышки едва шевелились, а после подернулись коричневатой каймой, напоминающей жженную бумагу.
Погасив бабочку ладонью, Родерик мрачно посмотрел на дворец императора, на месте которого уже появилась дыра.
— Мисси! — позвал он.
— Я тут, любовь моя, — сказало привидение, сплывая с потолочной балки. — Как это пошло — являться к мужчине полуголой, когда лишь рассвело…
— Скажи Изергасту, пусть придет ко мне срочно, — отрывисто приказал он. — Прямо сейчас.
— Хорошо, — прошелестела она и исчезла.
— Кармелла Алетт, — повторил Родерик, запуская еще одну бабочку.
Та неловко вспорхнула с ладони, завалившись на бок, долго крутилась над картой, будто подхваченный ветром листок, а потом опустилась на императорский дворец и подернулась коричневой дымкой, как и предыдущая.
Моррен явился через пару минут, когда Родерик едва успел одеться. Собранный, мрачный и застегнутый на все пуговицы до самого горла, некромант возник в дверном проеме бесшумно, как сама смерть.
— Кто-то умер? — поинтересовался он.
— Почти. Кармелла Алетт, — произнес Родерик в который раз, и бабочка, слетев с его ладони, покружила над картой и плюхнулась вниз, распластав безжизненные крылья.
— Ты вызвал меня ни свет, ни заря, чтобы сообщить, что твоя потенциальная теща прихворала? — с каменным лицом уточнил Моррен.
— В императорском дворце полном целителей?
Моррен придирчиво окинул взглядом пол, вздохнул, а потом уселся на него, скрестив ноги.
— Уйди, — приказал он Родерику, закрывая глаза. — Или хотя бы не пялься.
— Кармелла Алетт, — шепотом напомнил он. — Назойливая блондинка…
— Да помню я ее, — ответил Моррен, не открывая глаз, и, сложив пальцы в знак, глубоко вдохнул.