— Кармелла Алетт, — произнес он, и огненная бабочка вспорхнула с его ладони.
— И что теперь, будешь идти за ней до самого Фургарта, или куда там она полетит? — язвительно спросила я.
— Нет, она должна указать место на карте, — ответил Родерик. — Вот, твоя мать все еще у императора.
Я подошла ближе и уставилась на карту империи, что лежала на столе. Бабочка сидела на обозначении дворца. Значит, пока я тут о ней волнуюсь, мама наслаждается пребыванием в столице. Ее, наверное, не могут выгнать. Заинтересовавшись, я присмотрелась к карте. То там, то сям виднелись темные прожженные пятна. Дорожка от Фургарта до академии зияла сплошной дырой.
— Родерик, — задумчиво произнесла я. — Ты можешь найти кого угодно? Любого-любого человека?
— Если знаю его лично, тогда да, — ответил он. — Либо же если рядом есть кто-то, кто знает его. Мне так нравится, когда ты зовешь меня по имени, Арнелла…
Развернувшись ко мне, он осторожно погладил мое предплечье, притянул к себе за талию, склонился…
— Можешь поискать моего отца? — выпалила я ему в лицо, с мольбой глядя в серые глаза. — Его корабль затонул, но вдруг… Понимаешь, мы с мамой так долго ждали его и верили. Он хорошо плавал, и если его подхватило течением… Вдруг он все еще жив, на каком-нибудь маленьком острове, ждет на берегу, смотрит на горизонт… Или у тебя одна бабочка за раз? Эта, смотрю, почти потухла.
Нахмурившись, Родерик повернулся к карте и накрыл ладонью бабочку, а после тряхнул головой, будто прогоняя какие-то неприятные мысли.
— Его звали… зовут Карлос Алетт, — напомнила я о себе.
— Думай о нем, представляй его образ, — сказал Родерик, взяв меня за руку.
Я кивнула, изо всех сил пытаясь вызвать в памяти лицо отца. Добрые темные глаза, высокие залысины, колючая борода.
— Карлос Алетт, — произнес Родерик, и новая бабочка вспорхнула с его раскрытой ладони.
Мое сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит. Я замерла, следя за пламенеющими крылышками. Столько лет мы с мамой ждали его, верили, а ведь можно было, оказывается, найти мастера хаоса, спросить…
Бабочка потухла и исчезла, так и не опустившись на карту.
Я прикусила задрожавшую нижнюю губу, посмотрела на Родерика.
— Мне очень жаль, — тихо сказал он, обняв меня свободной рукой, а я только сейчас осознала, с какой силой сжимаю его вторую ладонь. Он погладил меня по волосам, поцеловал в макушку. — Девочка моя, я очень тебе сочувствую.
Я попятилась, неловко высвобождаясь из его объятий.
— Я ведь знала, — с деланым равнодушием пожала я плечами. — Но думала, мало ли…
— Я понимаю, — кивнул Родерик. — Арнелла, ты в порядке?