Норби

4

Послышался негромкий гудок, вслед за ним что-то щелкнуло и зажужжало. Антек, оторвавшись от причудливых готических букв, отодвинул машинописную страницу в сторону. Одиннадцать утра по среднеевропейскому, очередная уборка.

Перерыв!

Механический «жук», выползший из отверстия в стене, деловито сновал по комнате, распространяя вокруг себя острый запах озона. Подполз к самым ногам, замер в нерешительности, сдал назад и принялся искать обходной путь.

Лучше не мешать! Бывший гимназист прошел вдоль стены к выходной двери. Создатели объекта «Плутон-1» прямо-таки помешаны на чистоте. Самодвижущиеся «жуки»-уборщики, сложная система вентиляции — и обязательный душ дважды в день для личного состава. И еще специальный тамбур при входе на подземную станцию, откуда стартует торпеда, она же аппарат «UGB-3». А там, если верить бумагам, контроль биологических веществ и, в случае необходимости, обеззараживание. Как именно, не объяснялось, и Антек не без содрогания представил себе падающий прямо с потолка тараканий дуст.

Все эти подробности, наряду с многими иными, и были изложены в описании подземного объекта, переведенном кем-то на немецкий язык. Схемы и рисунки копировались от руки, но очень красиво и четко. Пришлось вчитываться в «готику», вспоминая немецкий письменный и ломая глаза. Постепенно втянулся, и дела пошли на лад. «Жук» заставил прерваться на предпоследней странице.

А вот три первые отсутствовали — вся вводная часть. Там явно имеется нечто, для Антека Виллана не предназначенное.

За первой частью машинописи следовала вторая. Бывший гимназист уже туда заглянул — описание аппарата «UGB-3». Тоже перевод и тоже с приклеенными к страницам схемами и картинками. Интересно, для кого переводили? Наверняка для тех, что погибли, когда отправились на поверхность вместе с профессором (который не профессор) и, для Мары? Девушка была необычной, ни на кого не похожей, но никак не марсианкой. А вот Оскар Стефан Сторсон — поди пойми! Ученые — они по определению странные, да и шведов встречать пока не приходилось. Ни щупалец, ни стебельковых глаз, ни защитного панциря. Но все-таки есть в нем что-то этакое.

Жужжание за дверью стихло. Антек осторожно заглянул внутрь, чтобы увидеть «жука», исчезающего за стенной дверцей. Щелк! Исчезла и она, стена вновь стала ровной и гладкой. Бывший гимназист невольно потер лоб. Техника, однако!

Теперь можно возвращаться к столу и дочитывать оставшиеся страницы, после чего следует обязательно сделать запись в рабочем журнале. Бюрократия в подземелье почиталась ничуть не меньше, чем гигиена.

* * *

— Подсчитали количество жертв, — сообщил «шеф» за обедом, когда настал черед пить кофе. — Если не желаете портить аппетит, я просто дам потом почитать распечатку.

Антек отметил про себя очередное новое слово. «Ausdrucken» — вроде бы по-немецки и смысл понятен, но почему не «машинопись»? Или «Werkzeugmaschine» для шведа слишком громоздко, все-таки язык не родной?

— Смерть одного человека — трагедия, миллиона — статистка, — негромко проговорила Мара. — Автора этого афоризма я бы пристрелила на месте, но ничего не поделаешь, так оно и есть.

Оскар Стефан Сторсон горько вздохнул.

— А еще говорят: малая кровь остановит большую. Подземный удар затронул прежде всего шоссе Брест-Варшава и окрестные города. Там у русских склады, штабы и резервы. Точно можно говорить о двухстах тысячах погибших, нонкомбатантов из них меньше половины. Такого результата можно добиться ударом нескольких сот тяжелых бомбардировщиков, но и в этом случае разрушения не будут сплошные.

Антек вспомнил лунные кратеры — и серую пыль над местом, где совсем недавно шли русские колонны. Второе Чудо на Висле, которое обещал своим уланам бравый майор Добжаньский.

И вправду, расстрелять бы тех, кто считает жертвы миллионами!

— Да, значительно кровавее того, что случилось в 1920-м. Однако теперь удар был концентрированным — и не стоил Войску Польскому серьезных потерь. Линия фронта пострадала мало. Правда, нонкомбатанты. Но если бы Британия прислала бомбардировщики, результат получился бы куда страшнее.

На миг бывший гимназист прикрыл глаза, чтобы увидеть Последнее поле. Безмолвные колонны уходили в стылый туман. И несть им числа.

— Польское контрнаступление, судя по всему, остановлено, — добавила Мара. — Поляки не смогли вернуть ни Брест, ни Львов. И у них, и у русских не осталось резервов. Сталин может мобилизовать миллионы, но винтовок и пулеметов на всех не хватит. И еще. В Монголии, у Номонгана, японцы перешли границу. Это второй фронт!