Не проронив больше ни слова, он уединился на корме и стал горячо молиться.
Что же касается капитана и команды, то они уже очень скоро позабыли о предсказании своего пассажира и продолжили весело исполнять свои обязанности.
Но уже очень скоро от их веселья не осталось и следа.
В считанные минуты небо стало черным, подул сильный ветер и огромные волны стали бросать почти неуправляемый корабль словно щепку.
Мореплаватели пришли в ужас и единственное средство к своему спасению видели в помощи святого Угодника, к которому и обратились с мольбою о своем спасении.
— Если ты, святой отец, — сказал капитан, — не поможешь нам своею молитвою к Господу, то мы погибнем в пучине морской!
Николай успокоил их и советовал им возложить надежду на милосердие Божие.
Затем он встал на колени и обратился с горячей молитвой к Господу.
Молитва праведника была услышана, и случилось чудо.
Морское волнение прекратилось, на просветлевшем небе снова появилось солнце, а отчаяние моряков уступило место радости и неожиданной для всех них благодарности Господу и Его святому Угоднику, столь чудно прозревшему морское волнение, а потом не менее чудно укротившему его своими молитвами к Господу.
Неожиданной же она была для них по той простой причине, что среди команды корабля не было ни одного христианина.
Составлявшие же ее язычники насмехались над новой религией и не могли даже подумать о том, что в их жизни наступит момент, когда все они будут на коленях благодарить того самого Иисуса Христа, одно только имя которого до сих пор вызывало у них в лучшем случае скептическую улыбку.
Но вот чудо свершилось, и все они, как один, благодарили его за удивительное спасение.
У нас нет точных данных о том, стали ли некоторые матросы после этого плавания христианами, но не задуматься о силе новой религии они, конечно же, не могли.
А чудеса тем временем продолжались!
По приказу капитана один из матросов взобрался на самый верх мачты.
Выполнив данное ему задание, он стал спускаться. На полдороге он неудачно перехватил руку и с большой высоты упал на палубу.
Когда к нему подбежали товарищи, он не подавал признаков жизни.
Радость мореплавателей снова сменилась печалью.
Помятуя об уже виденном ими чуде, матросы обратили свои смиренные взоры на Николая, видя теперь только в нем единственную надежду.