Когда она вышла, он опустил стекло и сказал, ухмыляясь и кивая на паркующуюся неподалёку серую машину:
– Какой у вас кавалер ревнивый!
Понятно, Юрий Дмитриевич решил провериться.
После работы зашла к Диме и поделилась. Он покачал головой: полиция по таким мелким поводам наружку не выставляет. И вообще, Миша ведь здесь не появлялся. Бедный ребёнок, где он, что с ним? Похищения не было, мальчик сбежал сам. Он выяснял после «наезда» полиции на неё месяц назад. Да, но ведь Дима не знает, что в побеге помогал его сын, и что всё это время Лара прятала Мишу. Рассказать? Нет, он будет обязан сдать их.
Позвонил Витя вдруг. Долго невнятно говорил что-то о старике Кожине, о гаражах, к которым он не подходит. Лара заволновалась:
– Витя, что случилось?
Тогда он, наконец, перешёл к сути. Внучка Кожина видела Славика в университете.
– Ну, наверное, решил переводиться в Новогорский.
– Нет, она сказала, на занятия ходит…
– А у вас не появлялись?
Нет, не появлялись. Ни Славик, ни Марина. Ага, наигрались мужики в папы-сыночки. Вернулся, значит.
– Лара, я маме не говорил. Сказать?
– Пожалуй, не надо. Появятся, куда денутся, барахло-то ведь всё в комнате. А пока… ещё скажет что-то не то. Мамочка у нас стиховая. И… вот что, Витя. Я заеду, но заходить к вам не буду. Ты спустись вниз в шесть и свой паспорт мне передай. Мне надо. Я через пару дней верну.
Это Лара только что придумала. А Витин паспорт она Юрию Дмитриевичу передала. Он покачал головой, но паспорт взял. Вернувшись из приюта, сказал:
– Как ты хорошо придумала, Лара. Там со мной и говорить бы не стали. А тут… Миша сказал, что он Лопахин, и я Лопахин. Сказал, отцов брат двоюродный. Что мы с бабкой из-за мальца бодаемся, а у неё преимущество, как у более близкой родни. Священник там, старенький такой, суровый. Он сказал, Миша про бабку рассказывал. И несколько дней назад приходили два мужика, один в полицейской форме. Прошли в дом, мальчишек разглядывали. Полицейский документы затребовал. А на Мишу-то документов нет! Только полис оформили, так он в больнице. Я спросил батюшку, почему он скрыл Мишку. А он мне: «Чёрные они. Вот ты светлый, а они чёрные». И ещё сказал, к их приюту вечно все придираются. Поэтому Миши Лопахина у них никогда не было. Был временно какой-то Миша из пьющей семьи. Потом мамаша одумалась и сына забрала. Всё. Значит, так. Из больницы мальчика придётся забирать по этому паспорту, ну, вроде я родня.
Так и сделали. Но всё равно Лара с ним поехала. Для конспирации загрузил со двора бланки, что для какой-то конторы изготовили, Лара в дежурном пальто с загрузки в микроавтобус нырнула и, завернувшись в старый полушубок завхоза, присела на пол. Он сделал круг вокруг издательства, и сказал: «Ага, стоит фордик-то!» и поехал.
Лара успокоилась только, когда выехали за черту города. Миша трещал без умолку, а она переодевала его. В регистратуру заходить не стала. Когда завхоз вернулся, он сказал:
– Вот смотри, видишь, за оградой дерево большущее? Его из окна Мишкиной палаты хорошо видать. Он по выходным после двухчасовой и четырёхчасовой электрички будет туда поглядывать.
Подъехали, вышли. За окном что-то белое мелькнуло.
– Это Мишка полотенцем машет, – улыбнулся Юрий Дмитриевич.
ebooksa