– Она уже несколько лет живёт в соседней области, в деревне, где жителей человек десять. Несколько лет назад река Тихая Ряса внезапно поменяло русло и потекла по оврагу, разделив село Рясово на две неравные части. Так появилось село Второе Рясово с оставшимся десятком домов. У тёти Маши дом небольшой, но есть во дворе два летних домика, таких, знаете, как на турбазе. Их у неё городские рыбаки иногда снимают. Отличное место, чтобы спрятаться. Со всех сторон деревня водой окружена. Если дожди, то становится островом. Ни один шпион не пройдёт незамеченным. Ну? Решаетесь? Звоните с моего телефона! И вообще, забирайте его. Пользуйтесь, чтобы вас по геолокации не отследили. Вот!
Он вытащил из кармана согнутый вдвое конверт, распрямил его, написал: «Я обещаю: всё будет хорошо!», сунул в него аппарат и пошёл к калитке.
Как монета упадёт
Когда в утро приезда Трашкины уселись за стол в доме Марьи Кузьминичны, она поглядела на гостей и засмеялась:
– Вот нипочём, Наташа, не догадалась бы, что вы родственники!
– Ну да, я в отца, Лёня – в свою мать, а Сашенька – в свою. А они между собой не родственники.
– И вовсе я на бабушку похожа, – надулась правнучка. – У меня волосики бабушкины и вот нос!
– Носы у нас скорее с бабой Машей одинаковые, – носатые старухи переглянулись и засмеялись. – А волосы – действительно. Брюнетки мы с тобой! Правда, я крашеная. Ну, неважно!
За всю свою жизнь Наталье Алексеевне в деревне бывать не приходилось. Так только, мимо проезжала. Родной Успенск, в котором безвылазно прожила семнадцать лет, потом пять лет учёбы в Москве, потом Утятин. А эта деревня с первого взгляда влюбила в себя. Выехали они глубокой ночью, в дороге она дремала, но вышла из дрёмы, когда машина свернула с шоссе на грунтовую дорогу. За посадками началось свекловичное поле, потом проскочили мимо сосновой рощицы, потом дорога пошла под уклон, а вокруг только трава с торчащими кое-где из земли валунами. Потом еще некоторое время ехали вдоль оврага, потом внизу показалась вода. А на берегу у воды – бревенчатая банька. Впереди над водой – высокий берег, а на нем домики. А когда проехали так называемые пороги, у которых плескалась вода, въехали по ведущей на холм дороге, миновали крайний домик и остановились у палисадника следующего, где уже стояла в ожидании Марья Кузьминична, Наталья Алексеевна почувствовала необыкновенное умиротворение и уверенность, что всё теперь будет хорошо.
Кожевников вместе с Лёней быстро сгрузил их вещи и уехал, отказавшись от приглашения хозяйки перекусить. Спящую Сашу перенесли на кровать в щитовой домик за яблонями. Сонный Лёня бухнулся на вторую кровать и моментально уснул. Наталье Алексеевне хозяйка сказала:
– Рановато я встала, но теперь не усну. Пойдём-ка чаю попьём, а потом я на огород по холодку. И давай, рассказывай всё как есть.
Знакомы они были не близко. Так же, как с Анной Ивановной, в хирургии двадцать пять лет назад познакомились. Но Анна с ней тесно общалась, обтирала, кормила, на ноги ставила. А Марья Кузьминична только на операции ассистировала. Потом ещё перевязки делала, швы и ожоги обрабатывала. При внешней грубости чувствовалась в ней доброта и надёжность. И позднее проявляла участие. Поэтому Наталья Алексеевна без утайки всё рассказала.
– Прав Серёжка, – вздохнула Марья Кузьминична. – Вовремя вы смылись, в покое вас не оставят. Этот, который привёз, он не сдаст?
– Исключено, – твёрдо отрезала Наталья Алексеевна. – Сосед. Проверен временем. Я ему по гроб жизни обязана.
– Одного не пойму, как внук твой уехать согласился. Обычно мужики грудь вперёд, мол, баб прячем, а сами шашку наголо.
– Пришлось ему ещё одну историю рассказать. Сашеньку уже похищали. Весной мы в гостях у Кожевниковых были. Вот этот самый, что нас привёз. Через дом они живут. Мы в доме отмечали день рождения, ребятишки наши во дворе играли. Периодически выходили проверять, как они там. В какой-то момент Таисия Андреевна вышла: «Где Саша?» Дети смеются: в сарае на куче стружек задремала. Искала – не нашла. Все во двор высыпали, искали, мы с Таисией по своим дворам пробежали – нет. Вызвали полицию. Они несерьёзно подошли сначала. Потом стали искать. Собаку привезли из области. Да чего там, всё же затоптано! Потом просмотрели камеры особняка, что наискосок от них. За всё время из двора вышел только один мужчина с большой дорожной сумкой и подался в нашу сторону. А улица заворачивает, тротуар у дома Золотухиных уже не просматривается. Ох, Маша, что я перенесла за эти два дня!
– А внуку почему не сообщила?
– Я позвонила, не сразу, правда, на следующий день. Трубку взял не он, сосед по палате. Сказал, Лёня на уколах. Оказалось, у него пневмония. И что, сорвётся внук больной Сашу искать, толку-то от него здесь! Ну, и не сказала. А через день Сашенька сама объявилась. Влетела в отделение полиции в пригороде Уремовска, за ней цыганские ребятишки бежали. В полицейского вцепилась: «Отведите меня к бабушке!» Сначала, не разобравшись, они её чуть из отделения не выгнали вместе с остальными, потом спросили, как зовут. Мне позвонили… ох, Маша! Нас с Кожевниковыми на полицейской машине везли с мигалками. Я думала, у меня сердце разорвётся, пока её не увидела!
– И что выяснили?
– Ни-че-го! Там с самого начала всё было неправильно. Главные подозреваемые – я и Кожевниковы.
ebooksa