Так и шли. Иногда она отставала, и он останавливался в ожидании, иногда наоборот, натыкалась на санки. Вдруг Тимофей остановился:
– Тётя Маша, я, кажется, заблудился.
Марья Кузьминична подошла к нему и увидела, что он стоит перед полузаметёнными собственными следами. Они шли по кругу. Ветер крутил и швырял снег в лицо. Посадки они давно прошли, и ориентиров не было. Идти дальше было опасно. Возьми влево – и можно было в реку скатиться. Возьми вправо – а там крутой берег старицы.
– Наверное, придётся выкопать пещеру и заночевать в снегу!
Господи, да он, кажется, доволен! Вот мужики, и в сорок лет будут в индейцев играть! Марью Кузьминичну затрясло: ладно, она пожила, хотя можно было бы и ещё, но её спутникам лет-то всего-ничего! И тут издалека донеслись звуки била.
– Кого это за водой понесло?
– Нет, это нам сигнал подают, Тимоша. Ты сказал кому-нибудь, что за нами идёшь?
– Нет. Но тётя Паня видела, что я вчера и сегодня ваш дом протапливал. И видела, что я с санками вниз пошёл. Она, больше некому!
– Так, судя по звуку, мы сильно вправо забрали.
Они двинулись, и вышли к порогам минут через пятнадцать.
– Вверх не вывезу, – сказал Тимофей и бросил санки.
Аля зашевелилась, пытаясь подняться, но он легко подхватил её на руки, перекинул через плечо и, не обращая внимания на протестующий писк, почти бегом устремился в гору. Марья Кузьминична потащила вслед за ним санки. Потом санки вырвала из её рук Маруська, подхватив её под руку. Через десяток метров за другую руку ухватила Паня.
– Спасибо, бабоньки, – выдохнула Марья Кузьминична, привалившись к родному забору. – Ох, и напугались же мы! Паня, это ведь ты придумала в било бить?
– Нет, это Рясов-злодей. Пьяный, а догадался!
Дома было тепло, дрова в печи ещё не совсем прогорели. Тимофей скинул свою ношу на диван и стал подбрасывать дровишки. Паня потопталась у порога и сказала:
– Ну, отдыхайте. Может, хлебушка принести? Я позавчера ходила.
– Не надо, у меня сухари есть. Паня, а что ж ты пальто не носишь? Или рукава не подшила?
– Ты что, Маша! Надя мне подшила. Оно у меня теперь к обеднишнее. Вот давеча в церкву ходила в нем. Бабы обзавидовались: вещь из тех времён! Всё, пошли, Маруська!
Они ушли. Следом за ними ушёл Тимофей, которому Марья Кузьминична передала адрес и документы для сканирования и пересылки:
– А вернёшь потом по хорошей погоде!
ebooksa