— Ну, вот глоточек сделай, легче будет, — уговаривает она его, немного подпрыгивая, от чего её округлости в джинсах шевелятся.
«Жениться вам, барин, надо!» — глумится надо мной мозг.
И вправду, бабы давно не было, а кругом куча молодых и длинноногих, хорошо ещё грудь не у всех выросла. Тьфу. Гормоны сраные — все мысли о бабах.
«Взял бы вчера Ленку, да в кусты, она бухая точно бы дала, вот даже Аркаше обломилось, судя по всему» — зудела басовитым шмелём мысль.
— Да всё, выпил, выпил, умереть хочу, — взмолился пациент Оксанки.
— Ты на меня сейчас задницей сядешь! — громко говорю я. Заботливая подруга подпрыгнула, обернулась, сказала: «Ой» — и убежала.
Около измученного Аркаши стоял стул…с куриным бульоном и поллитровой банкой солёных огурцов! Мне бы такую заботу.
— Ну что, тебя можно поздравить? — ехидно спросил Аркадия, не спящий, оказывается, Бейбут.
— Не помню ничего, — пожалился тот, — может и было, как же голова болит.
Малышев Петька ещё спал, а Колесников уже ушёл, туалет, видно, утренний совершать.
Молча достаю цитрамон, заставляю выпить пьяницу таблетку и иду умываться. На улице после вчерашнего — бардак, поэтому поступаю просто, всех кто уже умылся или просто неосторожно вылез на улицу, отправляю на уборку. Парней, конечно, девочек я жалею. Быстро набралось человек десять, и поток новой рабочей силы прекратился, никто не выходит. Смотрю, остальные пацаны просекли опасность и стоят, расплющив носы, не выходят во двор, смотрят в окно, как другие работают. Дети. Вздыхаю и беру метлу — подмету двор вместо физзарядки.
Тут появляется довольный Колесников.
— Перевели его! Папка сказал, будет служить на узле связи, там коллектив небольшой, бардак сразу видно.
— Ты про что? — удивляюсь я.
— Да про солдата! Я же, как приехали, сразу папе позвонил, — он показывает мне бумажку солдатика, которую я Петру и отдал.
Мне стало стыдно, я забыл про пацана, а хорохорился ведь. А вот Петька ничё так, ответственный.
— Петручо! Красавец! На тебе метлу, прояви себя в труде, — протягиваю ему инструмент.
— Да я ещё не умылся, ну давай, — без особой охоты берёт и начинает убирать двор.
Завтрак. Половина курса не ест, или тошнит или вчера отожрались, да плевать. Пришли на ферму, там уже бодрый Олег Андреевич сгружает напиленные доски.
— Хорошо вчера поработали, — радуется он, но я с ним не согласен.