— Слушай, друг мой ситный, — начал разговор я. — С чего это ты решил, что мы тебя покрывать должны? Я вот вчера пострадал от когтей хищницы, а где моя компенсация? А карма? Я ведь вру напропалую! А если в следующей жизни из-за этого я буду баобабом, как пел Высоцкий?
— Да я ненадолго, — пытается отмазаться Славнов.
— Лады! Иди! Оксанка спросит, я врать не буду, — легко соглашаюсь я.
— Скажи, мол, работаю как вчера, — заискивающе смотрит наглец, но я непреклонен.
— Нет, значит нет, а да означает да, а что сверх того, то от лукавого! — на память процитировал «Евангелие от Матфея» я.
Разумеется, меня никто не понял, и уже точно не узнал цитату Аркаша. Вряд ли он религиозную литературу читал, даже «Тору». Но зато послушался меня. Хотя как по мне, наглую девчонку (его подругу Оксанку) надо ставить на место.
«Молчи уж! Ставельщик! Сам вокруг Ленки круги наматывал сколько?» — возмутилось моё чувство справедливости.
Вечер прошёл скучно, зато пятница с утра разогналась. Для начала зарядил дождик, да с ветром. Чё-то там порвало или уронило из электричества, в общем, в столовой был только сухпаёк — электричества во всей деревне не было. Серёга один не справлялся, и вызвали бригаду из Шарыпова. Мы всё равно отправились на рабочее место, укладку пола никто не отменял, но там работы — до обеда. Ферма была без света, но коровкам это не мешало, тем более кормил их тракторишко. А вот конвейерная лента за коровами стояла на приколе, и наш бывший соперник вкалывал за троих, но всё равно не успевал выносить отходы жизнедеятельности бурёнок. Пробовали было припахать нас, но безуспешно. Мы своё уже отбарабанили.
— Этак мы и деньги не получим в понедельник. Бухгалтерия не успеет посчитать? — запереживал Бейбут, для него три с половиной сотни несусветная сумма.
— Да что там считать! Калькулятор на батарейках у них, да они и счётами пользуются до сих пор, — отмахнулся Андреич.
И надо же, в тот момент, когда ферма была без света приехали зоотехники-ветеринары с района. Рацион проверять, смотреть в каких условиях живут коровки и прочее. Два серьёзных дяди, поперёк себя шире и молодая девушка, стройная, но с такой деревенской формой лица, что при плохом освещении можно запросто перепутать с любой нашей бурёнкой на ферме, и звать её, что характерно, тоже Лена. Тем не менее, я хвост распушил, стал травить анекдоты:
В совхозе идет искусственное осеменение коров. Ветеринар, окончив процесс,
садится в свой "Mосквич", а тронуться не может: коровы плотным кольцом
окружили машину. Он сигналит — никакой реакции. Тогда он опускает стекло
и кричит: — Эй, вы, пошли вон отсюда!
Тут одна корова с большими грустными глазами наклоняет к окошку голову
и печально произносит:
— А поцеловать?
Приехавшие мужики ржут, закусывают, и снова наливают. Их понять можно, выехали с ночёвкой, оторвались от опеки жён и семейных хлопот, а гостеприимный главный зоотехник совхоза с бутылочкой тут как тут. Зато проверка обнаружит идеальное ведение дел, о чем свидетельствуют три подписи. Хотя Ленка-то не пьёт, интересно, как её уговорят? Мужикам, я слышал, уже и баньку приготовили. Ленка стоит, болтает с высоким Аркашей, на страшного меня и мелкого Бейбута внимания не обращает. А оба Петра и сами никого, кроме Ленки, не замечают.
— Толя, дело есть, — доверительно отозвал меня бригадир, уже бывший, правда.