– Кому?!
Невидимый местный автопереводчик странно искажает незнакомые ему слова. Пришлось объяснить, что «басьюрман» – это степной колдун из мест, откуда я прибыл. И там колдунов тоже не любят. Особенно в Сирии. Применяют к ним антиколдунное средство – Су-25 «Грач» с ракетами воздух-земля. Разумеется, про «Грачей» и Сирию я не стал рассказывать Нирагу. Тем более, через дверь в холме тяжелое оружие не протянуть.
Да и, честно говоря, не хочу оставлять криминальных хвостов в России. ТТ и ППС – это шалости, пусть даже формально тянут на статью. А вот если вздумаю купить пулемет, гранатомет или партию «Калашей», мной заинтересуются. Скорее всего – куда более серьезные люди, чем наш участковый. Да и вообще, я – на Севере. Неожиданное появление в начале зимы и снова исчезновение могут быть поняты неправильно… Или, хуже того, правильно. Поэтому обходимся тем, что я в последний раз натаскал в Мульд через рощу Веруна.
Конечно, в Россию вернусь. Маме позвонить, волнуется. Но через полгода-год, не раньше. Когда моим поклонникам осточертеет ждать и следить за домом.
В здешнем доме, в Кирахе, вместо военных приготовлений пришлось заняться совсем другим. Груз забот не то чтобы свалился с плеч. Но – потеплело на душе, когда увидел ее.
Мюи вертелась вокруг кхаров, пасшихся на лугу перед замком, и нетерпеливо оглядываясь вокруг. Она же первая заметила нас с Нирагом и бросилась навстречу. Десяток шагов пробежала, потом вспомнила – дочери брента надлежит держаться с достоинством. Остановилась, ждет. Улыбку сдержать не может, поблескивая серебряными наконечниками клыков. И ничуть они ее не портят…
Вместо ласковых слов обрушилась с упреками: твоя самобеглая двухколеска не едет. Колесо не крутится.
Эх, барышня… Вижу твое смущение. Поломала велосипед, а прямо сказать боится. Поэтому чисто по-женски вместо «извини» перешла в атаку.
– А арбалет стреляет?
Зря я это сказал. Вроде как сразу счет за все блага выставил.
Серебряный клычок закусил губку, смуглые щечки покраснели еще больше, но тут дочку выручил Клай.
– Вот, господин. Приняли приглашение.
Я соскочил с коровы. Чесслово, рад его видеть. Но не согнутым в поклоне. Все же два раза в бою были. Могли оба богу душу отдать, если бы я или он сплоховал. За мое «колдовство» перед судьей отдувались. Чарку поднимали. Чай, не чужие. А стоило деньжат прикопить и землю купить – он снизу вверх на меня смотрит. Поэтому не удержался:
– Гостям – лучшие комнаты. По законам моего мира, дорогой гость – важнее глея. Угощу, напою. Мюи! Тебе вишневый нир привез, специально. Ждал, когда приедете.
Неловкость как рукой сняло. Я кликнул Тига и велел разместить гостей. Улучив минуту, оттянул брента в бок, где никто не мог подслушать.
– Колдуны нападут. Летом или даже в конце весны.
Тот машинально погладил рукоять меча.
– Уверен? Разборки у них между собой.
– Про замятню слышал. Но вчера их лазутчик здесь был. Что-то увидел дозорный в пограничной деревне, но колдун убил его стрелой.
– Вот пырх… Значит, миру со степью – конец.