– Знаем мы этих тихих, – не сдавался чиновник, даже не подозревая, как он прав.
– Ну и второе. Гоша всегда все делал на совесть. Трактор нужен, чтоб дверь тросом уцепить и вырвать.
Видимо, Биб повис прямо у них над головами. Сопение человека администрации вышло таким громким, будто он прижал нос к моему уху.
– Ладно. Пожара нет, замыкания проводки нет. Считай – ложный вызов.
Они побрели к калитке, соседка обернулась и покачала головой. Будто чувствовала, что вижу ее.
Я вернулся в теплую страну. Проход запер. Взялся озябшими руками за тачку и покатил, бросив ставший ненужным ППС поверх дрожжей.
Первое что увидел, вытолкнув тачку на дорогу: Мюи заплетала косы. Бобик смирно лежал у ее ног и даже не пытался бежать в рощу. Вскочил только при моем появлении.
– Заплетаешь? А с хвостом было тоже красиво.
Она смутилась.
– С незаплетенными косами перед парнями неприлично. Все равно, что голая.
Голая – тоже красиво, наверняка. Вслух ей этого не сказал.
Мои подданные быстро разгрузили тачку. И ее саму тоже вкинули на телегу.
– Гош… Не сердись, что накричала. Среди ночи проснулась. Чувствую, с тобой что-то не так. И погнала.
И в этих словах, сказанных как-то искренне, немного беспомощно, было столько теплоты… Аж горло перехватило.
– Ты одна ехала по ночной дороге. Через леса. Давай, я провожу тебя к замку отца. Хрымы сами доедут в Кирах.
– Отец… – глаза ее широко раскрылись. – Он смешает меня с дерьмом пырха. Ни на шаг не отпускал, а я среди ночи сбежала…
Пока мы обменивались любезностями, раздался топот копыт. Явно не одного кхара. Из-за поворота, откуда часа полтора назад выпорхнула моя рыжеволосая, выехали Клай и Фальк. Редко признаю правоту женщин, но тут – да. Судя по свирепому выражению лица анта, он мог и не ограничиться купанием дочки в навозе. Ремень – самое то для непослушного дитяти. Но Мюи – уже давно не ребенок. Что она и доказала. Я слушал их гневный диалог вполуха, заканчивая, наконец, столь нужный мне завтрак. Потом пришлось вслушаться.
– Я – взрослая! И у меня есть жених.
Брент, размахивавший руками, словно ожиревшая и не способная взлететь курица – крыльями, смолк. Потом выдавил:
– Правда?