– Зачем его покупать! – проворчала соседка. – В магазине хлеб из опилок, есть его невозможно. А я недавно пекла, – она вошла в дом и вернулась с половинкой буханки.
– Хватит? Теплый еще.
– Я отдам.
– Бери! – она махнула рукой. – Плеснешь как-нибудь наливки. Вкусная она у тебя.
– Непременно!
Дома я положил хлеб на продукты, подумав, бросил сверху конфет, завязал все в узелок. Верней в узел. Отнес его в мастерскую. Скинул куртку и шагнул в проход.
– Скоро! – оценил дед. – Угощай, чем принес!
Мы выбрались на поляну, и я развернул скатерть.
– Это убери! – Верун указал на сало и колбасу. – Мясо не ем. Это что? – он ткнул в глазированный сырок.
– Пробуйте! Очень вкусно.
Дед развернул обертку и куснул.
– М-мм… Сладкий! Угодил.
Я подвинул ему конфеты. Нарезал сыр, хлеба. Плеснул в рюмку наливки, в другую – виски. Верун оценил их вкус и выбрал наливку. Он ел сыр, заедал его конфетами и жевал хлеб. Гурман-вегетарианец. Приговорил бутылку наливки.
– Славно угостил! – заключил, рыгнув. – Будешь и далее приносить, что понравилось. А это я заберу.
Он сложил угощение в возникшую перед ним суму со шлейкой, перебросил ее через плечо. Оставил мясо и бутылку виски. Ну, и посуду.
– Людей сюда не водить, животных – тоже! – погрозил пальцем Верун. – Они портят рощу. Люди рубят деревья, скотина ест ветки. И сам не руби. Кусты будут мешать, кликни. Я рассажу.
– А проход?
– Сам откроешь. Приложи руку с цветком – он и появится. Приложи снова – закроется. А теперь сказывай, как живете.
Я рассказал. Он слушал и качал головой.
– Все воюете! – сказал с осуждением. – Вот неймется! Мир – это хорошо. Живи и радуйся! Паши землю, сажай злаки, расти скот. Нет, надо воевать. Топчут поля, убивают людей, рубят деревья. Десять рощ у меня было, осталась одна, – он вздохнул. – Хорошо, местный люд уважает. Прибирает, дает угощение. Я в ответ помогаю. Посылаю дожди в сушь, отгоняю грозу с градом. Тебе дождь нужен? – он посмотрел на меня.