Натиск

– Мисс? – сказал кто-то со стороны.

Девушка без имени забыла ответить. Кто-то повторил в точности уже сказанное, и опять пустота. Она смотрела вверх, на пологие крыши домов, на развешенное белье на балконах, на серость медленно тянущихся пушистых облаков. Маленькая птичка с синим хохолком присела на подкрышную жердочку и виляя хвостом вверх-вниз что-то чирикнула в пустоту.

Кто-то не отставал и тронул девушку за плечо. Она машинально дернулась.

– Ах. – Кто-то испугался этого неловкого движения. – Мисс, вы живы? – Спросил это мальчик для себя или дня нее, но все равно он был уже более твердым в своем голосе.

– Иди отсюда. – Сказала она и под конец кашлянула булькающим звуком.

Мальчик заметив наступающую рвоту подбежал к ней с другой стороны и навалившись всем своим малым телом смог перевернуть ту набок. Остатки полупереваренной еды, вино и прозрачные белые сгустки любви в коктейле полились из ее рта нескончаемым ручьем. Желудок до боли сжался внутри, трахея дребезжала, а глаза покрылись кровавыми линиями. К потоку жидкостей добавились редеющие слезы.

Этот город мерзок для его обитателей более чем для приезжих. Те знали блага высокого общества, знавали уютные дома, некоторые даже питались в ресторанах и могли позволить шлятся по провинциям своих государств. Им не понять этого города. Они лишь видят грязь и ублюдство людей, и не понимают всего МАСШТАБА разврата Мраада. Но всякий кто тут родился и может думать, хотя бы на процентов тридцать от разума насекомого, понимает что это их дом. И сбежать из этого дома не получиться. А после, с каждым годом своего взросления учится принимать эту мысль. Пользоваться извращенными правилами этой мысли. И жить тут более-менее нормально. И да, тут можно жить нормально. Это не деревня в которой тебе придется каждое утро вставать до захода солнца кормить скот. Нет. Это город. Со всеми его плюсами, и, минусами. А ведь всем нам хочется счастья, да? Вот и девушка думала так же когда проснулась здесь. А потом…что-то пошло не по плану.

Город сожрал, переживал и выплюнул ее на подмостки. Мальчик же только рос и не до конца открыл свои глаза, он не знал правды и просто рос. Для него это была попавшая в беду красивая и, что самое главное для тринадцатилетки, голая леди. А что до мусора? Так в мусоре можно было найти много чего интересного. С друзьями он вытаскивал из мешков целые сокровища: фарфоровая тарелка надколотая с одного края, стальная кружка с гравировкой Анимона, надкусанная собакой печеная индейка, карманные часы, запонки всех видов и сережки к ним подходящие, но самым важным венцом их поисков стал самый настоящий кинжал с окровавленной рукояткой. Конечно, конечно, в их поисках попадались и живые, и мертвые бездомные. Но они и на каплю не были такими красивыми как та что выплевывала остатки ночи на дорогу. Он смотрел на нее с изумлением, с блеском в глазах, и со странными ощущениями в теле. Синяки, кровоподтеки и царапины исчезли в его глазах и он видел только самую красивую женщину в его жизни. Губы расплывались в разные стороны, и если существовала “улыбка до ушей”, то на сегодня мальчик стал ее главной моделью.

– Прикрой срам, пацан. – Сказала девушка мельком глянув. Ее не волновало наличие “той штуки” у мальца, но надо было как-то отвлечь его от собственной наготы. Мальчик превратившийся за секунду в помидор, развернулся столько же быстро. Девушка усмехнулась и продолжила выскребать изо рта остатки пальцами. – Как звать?

Мальчик помялся с ноги на ногу.

– Меня?

Девушка усмехнулась

– Нет, меня. Тебя конечно, дурашка.

– А, эм… Дени. Меня зовут Дени.

– Хорошо, Дени, найди тете чем прикрыться.

– А, это, платье, да?

– Да, то есть нет… в общем плевать…найди хоть что-то.

Девушка ожидала что парень убежит, она и надеялась на это. Найти в канальных районах что-то более-менее подходящее заняло бы огромное количество времени, а она успела бы смыться. Но парень ведь был из породы брошенных-барахольщиков. И как всякий уважающий себя коллекционер, он носил с собой рюкзак, и умел быстро бегать. И за имением первого вторым пришлось не пользоваться. Из сумки вылезло подобие сорочки. Вся в следах производственного масла, но видно стиранная.

– Вот. – Он протянул ее на вытянутой руке не поворачиваясь, и рука эта могла бы сломаться если бы он повернул ее еще на пару градусов.

Девушка улыбнулась невинности мальчика. Хочет ведь взглянуть, и даже с развернутой спиной закрывает глаза.