Натиск

Тело Дени упало на пол и с плюхающим звуком разбилось на составляющие, из глаз и рта вылетели капли желтого яда. Паук отпустила его, и сейчас, в порыве своего животного начала, нацелилась на Льва. Ее лицо…хотя скорее все тело деформировалось. Нижняя челюсть распалась и слилась с шеей, от носа и до пупка, по трахее и посередине ребер шел вырез с огромным количеством насекомых жвал и человеческих зубов. Сформировались они неправильно, и выросли слишком быстро. Какие-то зубья были короткими, какие-то длинными, но все как один – острыми. Груди, что некогда восторгались множества мужчин, разошлись в разные стороны и раскрыли все-поглощающую пасть.

– Лев! – Крикнула Кошка и ее глаза вспыхнули белой радужкой. Ее серебряные кольца-огоньки держали Паук за шею, сковали в плечах и по пояс. Монстр извивался от боли, но продолжал неистово дергаться в сторону ошеломленного парня. – Лев! – Повторила она истошным криком. – Беги!

Голос Кошки отдавался в его ушах тихим эхом. Хотя, сейчас все отдавалось этим эхом, даже его мысли будто находились под толщей воды. Он смотрел в то что некогда были глазами сестры, что некогда были человеческими, но исказились крестом. Она показывала чувства, эмоции, но не осознанность. То был зверь, и зверю этому было больно. Он посмотрел вниз, на бездыханного мальчика. На его выпавшие волосы. На его вздутые ручки. И… что-то что держало раньше это все в целостности.

Кошка сдерживала саму Паук и ее правую лапу-лезвие. Ворон кое-как пытался отбиваться от быстрых ударов левой. И они не заметили как Лев поднял свое оружие.

Ярость, гнев, злость, все эти слова лишь синонимы, слова, а не сами проявления тех чувств которые вспыхивают в нас. Месть или справедливость, вот они антонимы, но как приятно прикрываться ими разом, за ними как за каменной стеной можно защитить свою человечность. Животные ведь не мстят, верно? Только мы, люди, способны на такое. Исчерпает ли клинок в спине Нары его грехи?

Нет.

Но как приятно было Льву не думать о таких высоких мыслях. Он бил, втыкал, колотил, врезал меч в его плоть раз за разом.

Человек истошно брыкался.

Разумность? К черту ее. Он хотел этого и он это сделал.

Человек потерял свет в глазах.

После одинацатого удара, и как это увидели его напарники, его подсознание судорожно начало искать оправдания. Это справедливость! Да, это она! Он…эта бесноватая тварь в человеческой шкуре рушил город, и больше он не сможет. О нет! Еще один, последний, удар.

Ребра человека превратились в древесную, перемолотую труху.

Сукин сын сдохнет тут, раз и навсегда. Его гениальные идеи по использованию сестры пусть сдохнут вместе с ним. Уйдут в небытие.

Паук однако просыпалась. В ход пошли еще две лапы. Резкий удар почти проткнул Ворона насквозь. Он успел защититься плашмя поставив меч, и от удара отлетел на полметра назад. К стенке в которую уже стремилась еще одна лапа. Кувырок, переворот. Она била истошно, не видя где он. Но один, только один удар прервет его жизнь.

Лев смотрел на труп у себя под ногами, на свои окровавленные руки, на алый клинок. Разум насытился расплатой и потихоньку возвращался. Он перевел взгляд на Паук и вновь его глаза стали щипать.

– Убей ее. – Тихо, практически шепотом, сказал Лев.

Кошка однако его услышала, хотя она и знала что первым что он скажет это именно это. Просьба, или приказ, был получен. Белая нить сжаалась на искаженной шее прекрасной прежде девы и растворилась в ней. Белые нити пробежали под кожей. Кошка так не разу не делала, но надеялась что такая смерть самая безболезненная. Ведь не только один Лев был с Паук, но она тронула и их с Вороном разумы. Самую малость, но тронула. И ей хватило того запаха замшелого и заплесневелого подвала.

Верхние лапы что были скручены цепями, опали. Видимо цепи служили простой опорой и не несли за собой сдерживающую функцию. Оторвались трубки, на пол полились различные жидкости. Конденсат, питательное вещество, нейролептики, и прочие и прочие реагенты для поддержания наркотической структуры города. Ноги Паук падали вниз и вбирали с собой все наработки Нары с его умами. На пол полетели склянки, трубки, колбы, скальпели и различное мелкое оборудование. Смешанные жидкости начали входить в различные реакции. Пузырились, взбивались, моментально сохли, вырастали черными столбиками и испарялись жутко вонючим аммиачным запахом.

Тало Паук упало к телу Дени. Она была мертва, но обнимала его. Он был мертв, но улыбался ей. Нара застыл в гримасе боли. Один.

– Надо бежать. – Запыхавшись сказал Ворон. – У меня плохое предчувствие.